Смешные истории

речь идет о преступлении, совершенном в 1993 году. Тогда работник венского банка Отто Ньюман организовал ограбление финансового учреждения (двое его приятелей пришли в банк в день смены Отто и все вместе они разыграли преступление). Тогда из банка было вынесено 2, 3 миллиона шиллингов (167 тысяч евро по нынешнему курсу), а также золотые слитки и монеты.

В ходе расследования удалось обнаружить лишь часть денег, остальное же позднее сам Ньюман вернул в суде. Деньги были переданы на хранение в министерство юстиции Австрии. До настоящего времени деньги не запросил обратно ни банк, ни страховая компания, работавшая 19 лет назад с финансовым учреждением.

Весной 2012 года суд взялся разбираться с невостребованными деньгами и пришел к выводу, что их можно вернуть бывшему подсудимому Ньюману (он был осужден на семь лет, но из тюрьмы его отпустили раньше, через три с половиной года). Оказалось, что банк получил деньги по страховке. Страховой компании было возвращено золото (по договору с банком оно принадлежало именно фирме), и с 1993 года оно только поднялось в цене.

Тогда суд связался с бывшим адвокатом Ньюмана и велел ему передать деньги своему экс-клиенту. Юрист, не поверив в такое развитие событий, сам позвонил в банк и страховую компанию и выяснил, что ни та, ни другая организация действительно не имеют претензий на деньги.

В итоге на счет Ньюмана недавно были переведены 63 тысячи евро. Адвокат отметил, что его клиент был очень удивлен таким решением суда, но от денег отказываться не стал.

— На охоту? Да конечно поеду! — встрепенулся он и начал собираться.

— Да это завтра, завтра. Сегодня я прикину во что тебя одеть и где тебе найти рогатку.

— Какую рогатку? — не понял он.

— Ну не ружье же тебе давать, ты хоть обращаться с ним умеешь?

— Да конечно, я на соревнованиях по стрельбе призовые места брал. Правда из воздушки, — подумав добавил он.

Это внушало некий оптимизм. По утру "Буран" взревел и устремился в тундру. Родственник в тулупе и с одностволкой болтался в нартах, жизнерадостно подпрыгивая на буграх и кочках. В общем все было хорошо. До поры до времени. Поэтому саму охоту я пожалуй опущу, во избежание разборок с зелеными. Скажу только, не зря родственник призовые места занимал. Даже с воздушкой.

Все началось с того, что уже ближе к вечеру, движок на "Буране" сдох. И не так вот: "тах-тах-тах, тух-тух-тух, пф" а вот так: "у-э-у-Э, бздыньк! "Прям вот так "БЗДЫНЬК" и все. Я хоть и не моторист, но понял, что это реально кранты.

— Кранты! — так и произнес я, — сдох!

— Совсем сдох? — поинтересовался родственник. Осмотрев его озабоченный вид, я приложил палец к губам, требуя тишины. Он замолк, а я прислушался, наклонив ухо к двигателю.

— Совсем! — вынес я резюме.

— Ночевать я так понял придется здесь?! — без страха в глазах, а с каким-то даже комсомольским упорством, поинтересовался родственник.

— Тогда я пожалуй иглу начну строить!

— Какую иглу?! — опешил я, хотя смутно догадывался о чем он.

— Ну это дом такой из снега, эскимосы в них живут, — деловито пояснил он, — снега у нас полно, мяса тоже, спички есть. В общем я буду строить, а ты постарайся найти дров. Надо чтобы она изнутри обледенела, да и оленину не сырую же есть.

То что мой родственник, помимо меня имел в родне еще каких-то эскимосов, я понял сразу, но где он с ними встречался? Этот вопрос, меня заинтересовал. Поэтому на всякий случай и спросил:

— Откуда столь глубокие познания в построении иглу?

— Книгу читал, — буркнул он и продолжая ломать довольно толстый наст. Дальше больше, пока я надев лыжи ходил к кромке горельника, за дровами, он расчистил по кругу снег и так же вкруговую накладывал наст, с каждым слоем сужая кверху.

— Я когда снег убирал, голубику нашел, листочков насобирал и ягод несколько, заварим чай.

— Да у меня в принципе нормальный есть, в рюкзаке и сахар.

— Нет, этот тонизирующий, давай разжигай костер, я как раз вверх доложу, чайку вскипятим, а потом мяса пожарим. Дров надо бы еще принести, — я беспрекословно выполнял все его распоряжения. Смотрел как капает подтаивающий наст, убирая неровности, как родственник пригнул к земле, оттаявшие кусты голубики и багульника. Сбегал еще раз за дровами. Ел шашлык из оленины, пил чай, тонизирующий. И не находил слов. Потом, мы спали, постелив подогнанный ему мною тулуп, хотя он еще порывался снять шкуры с оленей.

— Пойду за трелевочником, — проснувшись произнес я.

— Далеко ведь, — потягиваясь, сказал он.

— Это до поселка далеко, а здесь километрах в трех-пяти, лесхоз лес заготавливает, через пару часов обернусь.

— А что же мы вчера не сходили? — привстал он.

— Понимаешь какое дело, тебе вот сколько лет?

— Шестнадцать будет скоро, а что?

— А мне уже за тридцать и я такое чудо как ты, в первый раз вижу. Я просто не мог себе отказать досмотреть все до конца. И хотя бы раз в жизни пожить в иглу. Может мне такое больше и не удастся.

Как в воду глядел, да и кто сейчас книги читает про эскимосов.

доверии и уважении.

И вот, значит, во субботу. Звонит, не изменяя доброй традиции, говорит, что выезжает. Отлично, отвечаю, сейчас выпровожу взвод полюбовников — кого в дверь, кого в окно, — да наварю тебе на ужин картофельных клубней. Приезжай, милый, жду. И вдруг как гром среди ясного неба: "Я не один приеду, кстати" — и отключается.

Ну, ёкарный бабай. Вот чего я не люблю, так это вишнёвое варенье, перхоть и незваных визитёров.

У меня был тяжёлый день, я ездила к папе, причём, в общественном транспорте, меня там все выбесили (одна бабушка раз семь уронила мне на ногу свою тележку с кирпичами; я отходила, отползала, уворачивалась, но бабушка меня догоняла, кидалась в меня тележкой и извинялась). С папиными врачами беседовала часа два, тоже так себе удовольствие. Ездила к чёрту на рога за заказанными в интернет-магазине покупками, все ноги стоптала, покуда нашла этот затерянный во дворах подвал, а потом выяснилось, что они всё перепутали и доставили мои покупочки не в тот пункт самовывоза (я даже и не материлась почти, только посмотрела на них с упрёком из-под опущенных ресниц, и мне сразу пообещали завтра же привезти всё прямо домой прямо с утра. Привезли).

В общем, после этого всего я приезжаю домой, намереваюсь сесть на жопу, вытянуть ноги и провести приятный вечер в компании кастрюли с тефтельками, и тут мне звонит муж и сообщает, что приедет не один.

Сначала я подумала: да ну нафиг, буду сидеть в обнимку с кастрюлей, я устала и никого не звала, а кто гостя привёл, тот его и танцует. И ужинает.

Потом подумала: не, не прокатит. Это ведь наверняка кто-то из сотрудников мужа. И будут потом трепаться за спиной: а у этого-то жена даже чаем гостя не напоила, всё сидела с тефтельками и грустной рожей, а у самой пыль по углам и карман у халата оторван.

Вздохнула, встала, подмела пол, сняла халат, надела джинсы и футболку, пошла варить картошку, морковку и яйца на оливье.

Всё варится, я тем временем режу огурец и думаю: а ну как это не просто сотрудник, а тот новенький, про которого муж намедни рассказывал. Что он-де похож на Фокса из "Места встречи", с ямочкой на подбородке и бабам нравится, а ещё ходит в спортзал каждый выходной и кубики у него на животе такие, что можно в шахматы играть. В общем, судя по описанию, я бы походила там ладьёй и съела пару ферзей. И вот сейчас такая красота придёт в мой дом, а у меня и к чаю ничего нет.

Завертелась юлой, бросила огурец, схватила яблоки, стала чистить для шарлотки.

Чищу и думаю: а с чего я вообще взяла, что это мужик? А ну как нет? Может, приведёт сейчас муж даму с пышной халой на голове и брошью на округлой груди, и скажет: "Вот, это Элеонора Капитоновна, я с ней тайно сожительствую уже 17 лет, у нас пятеро незаконнорожденных детей — два мальчика, две девочки и Илларион, — и я считаю, что вам пора познакомиться". И Элеонора Капитоновна глазами по комнате — зырк, зырк. А на компьютерном столе-то бардак. А полы-то влажной тряпкой не протёрты. А окна-то не мыты. Сморщится Элеонора Капитоновна брезгливо, возьмёт нашего совместного мужа за руку и скажет: "Пойдём, милый, ко мне навсегда из этого свинарника, у нас на ужин фуагра и оладушки". И всё, капец, уведёт мой единственный источник доходов в неизвестном направлении.

Мне даже поплохело от таких мыслей. Какая уж тут, думаю, шарлотка — окна мыть надо срочно.

Короче говоря, к приходу мужа у меня была и шарлотка, и оливье, и комната сверкала, и на столе порядок идеальный. Хотела ещё окна помыть, обои переклеить и занавески постирать-погладить-повесить, но увы.

Приезжает муж. Один. Я даже расстроилась. А где, думаю, Фокс с Элеонорой Капитоновной? Я чуть не издохла, их ожидаючи.

Ты же, говорю, сказал, что не один приедешь.

А он такой: а, да, чуть не забыл. И достаёт из пакета плюшевого медвежонка. И говорит, что это Евгений и он валялся, а так быть не должно.

Тваюжмать. А я практически в бальном платье и с караваем, добро пожаловать.

сумок, лоскуты поменьше шли на заплатки для вещей, которые носились дома. Совсем непригодные ни на что кусочки использовались как ветошь.

Через много лет, незадолго до своей смерти, мать призналась — она тогда устроилась уборщицей в это ателье. Рано утром, пока я ещё спал, она шла туда мыть полы, и возвращалась до того, как я должен был встать — всё для того, чтобы я мог спокойно учиться. Потом шла на свою основную работу. Держала свою подработку в тайне, боялась, что я брошу учёбу, если узнаю.

Родственники не то чтобы не помогали, а совсем наоборот — были уверены, что к ней не зарастает народная тропа студентов и их родителей с обильными подношениями. А они, в силу родственной близости, имеют право зачерпнуть себе щедрой рукой из этого потока. Причём действовали через бабушку — "Почему твоя дочь не помогает родственникам? Ты должна объяснить ей, что она не права!". А та стеснялась сказать, что её дочь, институтский преподаватель, моет полы в ателье и ходит дома в халате, сшитом из вытащенных из мусора лоскутов.

Берегите своих родителей и бабушек-дедушек, у кого они ещё живы. Может быть, вы даже не знаете, через что им прошлось пройти ради вашего благополучия.

дам и удушающем их концептуальным маленьким черным платьем замаскированного китайского производства.

Я осторожно заглянула в кабинку.

Маньяка в пределах видимости не было.

Была наивная дама, убедившая себя в том, что сможет впихнуть свой 52-ый размер в узкую юбку-карандаш двумя размерами меньше.

И впихнула.

Но встал вопрос, как выпихнуться.

Юбка застряла намертво.

– Давайте позовем продавца, – предложила я, но дама, уже вся в слезах, взмолилась:

– Вы что?! Обвинят, что я испортила вещь! Вы вот тут потяните, она пойдет!

Я тянула в разных местах.

Она не шла.

Наше сопение и копошение не осталось незамеченным, и в кабинку ворвались две бдительные продавщицы, за ними маячил охранник.

Мне кажется, они тоже подумали о маньяке.

Возможно, ceксуальном.

Я объяснила, в чем проблема, и охранник заржал:

– Надо ждать, пока не похудеет!

Однако девицы, вопреки ожиданию, прониклись сочувствием к несчастной.

В следующие полчаса мы выслушали кучу добрых советов (вплоть до "намылить бока") от покупателей, остальных продавцов и даже от электрика, менявшего светильник в секции трикотажа, но прискакавшего на шум.

Коллективный разум – мощная вещь, и объединенными усилиями жертва была вызволена из удавьей юбочной хватки.

При спасательной операции никто, включая юбку, не пострадал.

Отпоив даму минералкой, самая активная девица сердито сказала:

– Женщина, зачем вы взяли этот размер, разве не видели, что вам мало?

А обессиленная дама вздохнула:

– Видела. Но я надеялась!

трeбуeтся слeдить зa вeсoм живoтнoгo.

Кaк взвeсить кoтa? Дa oчeнь прoстo, рeшил я. Пoтoму чтo у мeня — высшee тeхничeскoe oбрaзoвaниe плюс IQ, кoтoрый зaшкaливaeт дaжe зa IQ Шэрoн Стoун.

Бeрeтся бeзмeн. Бeрeтся хoзяйствeннaя сумкa с ручкaми. Взвeшивaeтся. Бeрeтся кoт и сaжaeтся в сумку. Тeпeрь oстaлoсь взвeсить кoтa в сумкe и вычeсть вeс сумки. Чeртa с двa! В мoмeнт пoднятия сумки кoт oттудa выпрыгивaeт и унoсится в гoлубую дaль кoридoрa, нeпрeрывнo мaтeрясь.

Нo у мeня жe IQ! Бeрeтся спoртивнaя сумкa с мoлниeй. Взвeшивaeтся. Тудa зaпихивaeтся кoт. Примeрнo пoлчaсa зaпихивaeтся. Пoтoму чтo пузырeк с пeрикисью вoдoрoдa зaкoнчился и прихoдится прижигaть рaны зeлeнкoй. Нaкoнeц мoлния зaкрывaeтся, нeвзирaя нa прoтeсты кoтa. Взвeшивaeтся. Кoт дикo бьeтся в сумкe, пoэтoму eгo вeс фиксируeтся oт минус пяти дo плюс сoрoкa. Тaк нe гoдится!

Нo у мeня жe IQ! В дoмe eсть и другиe вeсы — нaпoльныe элeктрoнныe! Нa них стaвится сумкa с бьющимся кoтoм. Пoтoму чтo ввeрх-вниз eму пoпрыгaть нa вeсaх ужe нe удaстся! И прaвильнo, нe удaeтся, пoэтoму кoт прыгaeт вбoк и сумкa всe врeмя пaдaeт с вeсoв. Вeс зaфиксирoвaн мeжду двaдцaтью и вoсeмьюдeсятью килoгрaммaми. Прaвдa, вoсeмьдeсят — этo врoдe мoй вeс, пoтoму чтo удeрживaя сумку я случaйнo встaл нa вeсы.

Нo у мeня жe IQ! Рeшeнo, чтo в услoвиях свoбoднoгo oбитaния кoт пeрeстaнeт мaтeриться и мeтaться. Кoт дoстaeтся из сумки, eму скaрмливaeтся чтo-тo вкуснoe и кoт прoстo стaвится нa элeктрoнныe вeсы. Бeз сумки. Нo бeз сумки кoту нeинтeрeснo. Пoэтoму кaк тoлькo я oтпускaю руки — кoт исчeзaeт в гoлубoй дaли кoридoрa, всe тaк жe выскaзaв oбo мнe всe, чтo думaeт. Вeс кoтa — 0 килoгрaммoв 0 грaммoв. Пoлeгчaл, бeдoлaгa.

В этoт мoмeнт из мaгaзинa вeрнулaсь жeнa. Пoслушaлa мoй гoрeстный рaсскaз. Встaлa нa элeктрoнныe вeсы, зaписaлa дaнныe. Взялa нa руки кoтa, встaлa нa вeсы с ним. Из oбщeгo вeсa вычлa свoй. Пoлучилa тoчный вeс кoтa. Кoт был дoвoлeн и мурлыкaл. Вeс был oпрeдeлeн сoвeршeннo тoчнo.

Кaкoй вывoд из этoй нeмудрeнoй истoрии? Прoстoй. Мужскaя лoгикa — oнa лучшe. Пoтoму чтo мужчины любят сaми сeбe сoздaвaть труднoсти, a знaчит, зaкaляют тaким oбрaзoм вoлю.

Кoт с этим вывoдoм, прaвдa, нe сoглaсeн. Нo ктo eгo спрaшивaeт, тoлстoгo увaльня?!!

(с) Алекс Экслер

мечты": впереди маленькие колечки, по плечам волны волос; крепдешиновое платье с огромным бантом на груди, красивые туфельки.

Дома она ходила в перешитых из атласного халата широких синих брюках с яркими попугаями. Под клеёнчатым передником — всегда кружевной: зайдёт интересный мужчина, клеенчатый за секунду снимается, и ты такая — ах!

Ещё у тёти Вали был самый красивый в квартире голубой чайник, изголовье кровати украшено ангелами, у неё была огромная и невесомая пуховка для пудры и несколько разноцветных боа.

У неё Люся научилась кроить на глаз и мастерить наряды за полчаса, сидеть с королевским видом на самых дешёвых местах в кинотеатре и в самые трудные минуты говорить себе: "Улыбнись! "

Люди, которых мы любим в детстве, сами не знают, что определяют нашу судьбу. Где бы ни жила Людмила Марковна, она всегда окружала себя красивыми вещами. В студенческом общежитии все застилали кровати казёнными серыми одеялами, а у неё были покрывала с оборками, замысловатые шторы, вазочки, лампы с висюльками. Домашние туфли всю жизнь — только на каблуках.

На первые в жизни серьёзные деньги, гонорар за "Карнавальную ночь", Людмила Марковна купила родителям путёвку в санаторий у моря, а себе… Себе старинную жирандоль (большой подсвечник для нескольких свечей) в комиссионке на Арбате. "Иначе жить не интересно", — говорила она. Актрисе нужны красивые декорации.