Истории о армии #генерал

в подводном деле был не хуже Жан-Жака Кусто, а вино, которое делал его дядя было ну просто орлиная кровь. Одним словом, подружились они. И однажды Авто ему говорит, что давай транспортным самолетом в Москву на 8 марта отправим мимозу. Ты организуй самолет, а я беру на себя все остальное. Генерал подумал и согласился. А почему ему не согласиться? За такие деньги любой согласится.

В школе Авто учился не очень хорошо, можно даже сказать плохо, но деловой оказался невозможно. Как Наполеон. Арендовал у Физического института в Сухуми склад, сделал картонные ящики, заказал для них наклейки со знаком "радиоактивность". В Москве нашел еще склад с выходами на разные улицы и пошло-поехало. Из Сухуми мимозу в "радиоактивных" ящиках везли военными грузовиками на аэродром, а там перегружали в транспортный самолет ВДВ. В Москве военные грузовики везли ящики на склад, а там с другой улицы ящики забирали, но без наклеек. В декабре полетели мандарины. Авто заплатил долги и купил белую Волгу.

На второй год решили расширить Москву и подключить Ленинград. Но нужно было много денег чтобы платить цветоводам. Авто вышел на секретаря сухумского Горкома, тоже аквалангиста, а через него еще на больших цеховиков. Можно сказать организовал акционерное общество. Учредительное собрание у них было в ресторане в Верхней Эшере. Народ сами понимаете собрался горячий. Все немножко спорили. Но как только генерал собирался открыть рот, Авто сразу наступал ему на ногу. Через день ударили по рукам и после этого еще два дня кутили.

Когда возвращались в санаторий генерал спросил:

— Почему ты не давал мне слова сказать? Я же как-никак генерал!

— Вах, — ответил Авто, — ты не обижайся. Это ты в Москве генерал, а здесь ты дурак.

но так как это слово для нас не очень лицеприятно, то остановимся на "коне". Вот собственно история об этом и о том, что привычка, она все же вторая натура.

— Слушай, ну что тут сложного?! — физорг уже нервничал, обращаясь к курсанту. — Тут же вот эта хрень есть! — и попрыгал на пружинящем мостике. — Разогнался, хряк, упс, на руки оперся и ты уже там. Что сложного? Ну-ка давай! — Курсант потея и краснея сделал разбег, но перед "конем", прямо на мостике, резко с визгом ударил по тормозам и обрулил снаряд. Офицер явственно понимал, что сейчас он устроит неуставные взаимоотношения. Это ему грозило огромными неприятностями, но нервы сдавали. И он нашел выход. На курсанта был надет ремень к которому были привязаны с обеих сторон две веревки. Два бравых старшекурсника, взяв в руки концы которых, при приближении курсанта к снаряду, дернули его так, что он просто взмыл вверх и вперед, перелетев через коня.

— Не МиГ-23 конечно, — подумал офицер, — но тоже неплохо! Давайте ребята, продолжайте! — хмыкнув, произнес он, — через два дня сдача нормативов по училищу, вот они в вашем распоряжении, он должен это сделать! Главное об стену не разбейте!

Два дня проскочили быстро, ответственный день подкрался незаметно. И надо же такому случиться, что за пару минут до прыжка именно этого курсанта в спортзал зашел начальник училища. Подойдя к физоргу поинтересовался.

— Ну как пополнение? Посмотрю пожалуй, — курсант начинал разбег и офицер даже закрыл глаза, ведь на том сейчас не было ни ремня, ни веревок, да и старшекурсников рядом не стояло, поэтому на всякий случай и зажмурился. — Не понял, ну-ка повторить! — вывел его из этого состояния голос начальника училища. Курсант, стоял на другой стороне "коня", как он туда попал физорг конечно прозевал, но услышанная от генерала фраза, смущала. Курсант сделал круг и вернулся на исходную. Услышав команду "пошел" рванул вперед, достиг пружинящего мостика, толчок, взмыл вверх и вперед и не коснувшись руками, перелетел через "коня". — Слышь, - толкнул офицера локтем генерал, — я точно вчера коньяку не перебрал? Он что без рук сиганул? Эй, сынок, ну-ка давай еще разок! — С третьей попытки поняв, что коньяк тут абсолютно ни при чем, начальник училища почесал лоб. — Хорошее пополнение! Интересно, когда полеты начнет, штурвал ему нужен будет?

испаряющуюся облаками густого, непрозрачного, по мере подъема в атмосферу темно-коричневого, затем оранжевого и желтого цвета. Реагирует эта гадость почти со всем, с чем входит в контакт. Одному не очень умному бойца окислителем капнули на кирзовый сапог – капля прошла через сапог, ногу и ушла в землю (фильм "Чужие" помните?). В общем работать с ним можно только в ОЗК и противогазе или спецкостюме.

Так вот в ракетной части есть специальные подразделения -технические батареи. Одной из них и командовал некий капитан КудрОв — бравого вида дядька, с гусарскими усами, красивым профилем и взглядом, не обезображенным интеллектом. Как-то отправили его батарею на ракетный полигон в Казахстан. Учения были контрольные, а это значит, что всё проходило под неусыпным бдительным контролем полковников и генералов из самой первопрестольной. Кто в армии был – то поймет. Такие учения могут дать офицерам шанс служебного роста. Или не дать. Смысл учений был в том, что надо было по команде получать ракетное топливо и окислитель, заливать в ракету, ну и иногда её запускать. Всё прошло гладко, все успокоились. Наступило воскресенье, и бойцы-ракетчики спокойно отсыпались в своих палатках, а многочисленные московские проверяющие дегустировали конъяки-вина, привезенные специально для них из Молдовы.

Да вот незадача. Накануне капитан Кудров обнаружил некоторую проблему. Дело в том, что цистерну окислителя они получали перед учениями в холодную ненастную погоду. А когда сдавали – стояло ну такое пекло. Кто физику помнит, наверняка, догадался – окислитель сильно расширился и в цистерне осталось некоторое количество оной жидкости. На складе как: цистерну дали, цистерну взяли, а остальное – не наши проблемы.

И в этот солнечный воскресный день капитан Кудров принимает радикальное решение: окислитель слить!

Описываю картинку. Безбрежная казахская степь. Несколько рядов палаток и вагончиков. Все бойцы и офицеры предаются законному отдыху, (одни спят, другие усиленно напиваются). Подобно сонным мухам между палаток перемещаются редкие фигурки.

Вдруг откуда-то раздается нечленораздельный нечеловеческий вопль. Заспанные физиономии высовываются из палаток, оглядываются и, ни слова не говоря, вылетают и набирают ускорение.

Картинка: по направлению к лагерю, бежит и орёт капитан Кудров, усы вразлёт, мундир нараспашку, фуражку где-то потерял, а за ним по пятам, стремительно расширяясь, движется гигантское коричнево-оранжевое облако.

Вы бы видели как в одних подштанниках и трусах, на ходу натягивая спадывающие штаны, драпали толстопузые полковники и генералы.

;-))

К счастью, метров в ста от лагеря ветер (такое в степи бывает) резко сменил направление, и облако прошло мимо лагеря.

С карьерой капитана Кудрова была покончено. А я понял, что это агония советской армии, потому что с такими офицерами супостата не победить.

на своем рабочем месте, в радиобюро! Сказано сделано, принесли фотоаппарат, вспышку и вперед с песней! Отщелкали две или три пленки: ты в наушниках, ты за радиоприемником, ты работаешь на ключе. В общем, мечта шпиона! Отослали молодого бойца в казарму, чтобы за ночь проявить пленку и утром притаранить ее в штаб.

На следующий день выходим на обед, встречаем гонца и начинаем смотреть негативы. Так, на минуточку напомню, дело происходит на территории одного из московских штабов, где полно старших офицеров и даже генералы не редкость. И вот мы — молодые оболтусы стоим и рассматриваем, отснятую пленку наслаждаясь резкостью и четкостью кадров! И тут раздается голос с небес: что смотрите солдаты? У нас за спиной стоял целый полковник! В общем, наступила немая сцена! Лично у меня в голове метеором пронеслись мысли о дембеле в последний день июня, где-нибудь на Кушке (где-то на окраинах Туркмении) и это в лучшем случае, про худший вариант думать не хотелось, но думалось! Могло дело дойти и до дисбата! Шутка ли фотосъемка в здании штаба, это же мечта особиста! "Так что же вы там смотрите, солдатики? " — снова вопрошает полковник. Я, набравшись наглости, отвечаю, мол в выходные были в увольнении и ходили в Музей Вооруженных Сил и там и снимались! Полковник, кивая головой, мол это хорошо, вдруг и молвит: "Дайте и мне посмотреть". Вот тут нам стало по-настоящему херово! Все худшие варианты развития событий вдруг стали очень реальны! Деваться некуда, протягиваем пленку, он смотрит ее на свет (эти десять секунд мне показались десятью годами). Он возвращает пленку и говорит: "Только в штабе не фотографируйте! "Вот тут немая сцена снова повторилась!

Ps. Теперь спустя много лет, я думаю, что он просто не мог внимательно рассмотреть пленку, в силу возраста он вблизи, возможно, плохо видел, а очки постеснялся надевать! Вот такая история случилась со мной и моими друзьями почти тридцать лет назад! Но те волшебные ощущения, пережитые в тот миг, свежи до сих пор!

на продовольственный склад. Верещагин был крупным, высоким курсантом. Докатив громыхающую телегу до продовольственного склада, мы увидели бойца с роты РМТО, уже открывающего тяжелый навесной замок на воротах стратегически важного склада училища. Солдатик включил свет в помещении склада, похожего на длинный тоннель, и мы оказались в царстве манящих запахов продуктов. На крюках весели окорока мяса, в мешках крупы, сухофрукты издавали дурманящий аромат. Специи и приправы выдавали свое присутствие. Мы двинулись по тусклому коридору то справа, то слева мелькали проемы в помещения для продуктов. Склад отличался особой чистотой и порядком. В одном из проемов что-то мелькнуло в полутьме и я увидел контуры алюминиевого бидона. Верещагин был отменным болтунишкой и быстро нашел тему с бойцом тыла. Пока увлеченные разговором ребята шли по коридору, я оказался возле бидона.

Меня сверлила мысль, что же под крышкой? Явно, что то, из молочного. Решительно открыв замок железного бака, я увидел сметану. Она была такая белая, густая, манящая, так и говорила: "Возьми, попробуй". Внутри находилась эмалированная кружка, явно для извлечения сметаны из бака. Мгновение, и я уже пробую желанный продукт. "Как хорошо быть генералом, "-промелькнула мысль. Обделив генерала и его свиту еще на половину кружки, я тихо прикрыл алюминиевый сосуд и пошел к ребятам. Санек о чем- то балагурил с солдатиком и грузил на тележку взвешенные продукты. Мое появление для них было незаметно. Подойдя к своему товарищу по оружию, я тихонько сообщил о находке и месте нахождения генеральских "сокровищ", а сам продолжил отвлекать разговорами солдатика. "Мамонт", такая кличка была у Санька, растворился в полумраке склада. Его хранитель завершил выдачу продуктов, что- то пометил в своей тетради и направился к центральной галерее, пропустив меня вперед. В коридоре нашему взору с предстала мощная фигура "Мамонта". В полумраке хорошо выделялся рот моего товарища, испачканный сметаной, той сметаной на которую было наложено табу. ,, Зян! (так меня называли сослуживцы в батальоне) Все нормуль, я успел! У тыловика сначала округлились глаза, затем открылся рот, а через некоторое время вылетела фраза:

— Это же сметана товарища генерала! Я... я на вас рапорт, он не успел закончить фразу. Кулак "Мамонта"уже находился под самым носом борца за вверенное продовольствие.

— А по сопатке?

Эта фраза была произнесена курсантом — шалуном в такой форме и с такой мимикой на лице, что в полутьме было видно, как побледнело лицо тыловика.

Сейчас вспоминается эта шалость юности с улыбкой, но тогда мы с Саней ждали серьезных последствий. К счастью обстоятельства сложились так, что все обошлось для нас благополучно. Вкус генеральской сметаны помнится и сейчас!

за полгода, инфляция, вылившаяся в страшную деноминацию, порезавшую три нуля с купюр, короче, доходило до крайних мер, когда электричество давали всего по 6 часов в сутки, а дальше как хотите.

Армейская служба в ту пору была занятием весьма неблагодарным, дохода не приносящим от слова совсем. Военные едва сводили концы с концами, да и на службе крутились, как могли. В боевых частях при отключении света врубали мощные дизель-генераторы, чтобы хотя бы в потёмках, но как-то нести и без того нелёгкую службу, обеспечить боевые дежурства и просто не прощёлкать клювом технику и вооружение, которые надлежало содержать в готовности.

Надо же было такому случиться, что дизель в нашей части сгорел, порывом ветра бросило сноп искр из выхлопной трубы в бак. В итоге часть полностью обесточилась, поставив крест на службе. Командование распорядилось срочно заменить дизель новым, а старый списать. Вот тут и начинается самое интересное.

Зампотех с начштабом составили акт об утрате дизель-генератора в результате стихийного бедствия, а именно в связи с прямым попаданием в него молнии. Идея показалась командованию настолько удачной, что было решено прибить ударом этой бумажки и второго "зайца" — в части давно имелась недостача в десяток караульных тулупов, не то украденных, не то вообще проданных пару лет назад на сторону. Оценив смекалку подчинённых, командир части дал добро и отправил акт на утверждение в штаб армии. Но, не тут-то было. Бдительный генерал из штаба возвратил акт, как нуждающийся в серьёзной доработке. При уточнении деталей генерал подсказал, что в момент пожара рядом со сгоревшим генератором случайно оказался БТР с боекомплектом, утопленный в прошлом году в другой части, и именно в таком ракурсе вопрос о списании генератора не возникнет. Командир части с готовностью согласился, где 2 зайца, там и 3.

В течение 2 месяцев напряжённых согласований документ обрастал подробностями. За это время акт из одинокого листа превратился в книгу, а пожар окончательно принял форму катастрофического разгула стихии. Теперь ни у кого не было сомнений, что сгоревший от молнии дизель – это только верхушка айсберга, сама трагедия разыгралась позже. Согласно документу, всепожирающий огонь мгновенно перекинулся на стоявший рядом БТР, который за считанные минуты выгорел до безобразной груды металла, боекомплект сдетонировал и поджёг 2 полевые кухни, цистерну авиационного топлива, 3 мотоцикла с коляской, в которых лежали 10 караульных тулупов, затем загорелся дизельный бортовой Урал, загруженный зимним обмундированием в количестве 350 комплектов, служебный УАЗик с 10 катушками кабеля связи на борту, общей длинной в 5 километров. К счастью, обошлось без жертв среди личного состава.

Командующий был шокирован последствиями катастрофы, но виду не подал. Благодаря аналитическому складу ума генерал мгновенно сориентировал подчинённых в обстановке:

— Значит так. Боекомплект убрать, списать на стрельбы. Не хватало ещё накликать комиссию из генштаба, нам расследование в этой ситуации как серпом по пятой ноге. И с БТРом напортачили. Их там два было, нутром чую. Причём второй через неделю должен стоять у моей дачи в полной комплектации. Проверю лично. Выполняйте.

Бумага всё стерпела. Официальный акт с синяком гербовой печати, повествующий об эпической катастрофе в одной из воинских частей, навсегда затерялся в пыльных архивах. В отличие от новенького камуфлированного БТРа, бодро рассекающего бездорожье таёжных сопок.

Он повсюду размахивал своим пакетом и орал: "Виктория! Виктория! "Дезориентируя таким образом находившиеся в арьергарде войска.

Здесь же находилась знаменитая впоследствии часть Дениса Давыдова. Он уже имел приказ от генерала Багратиона организовать партизанское движение. А чего его организовывать, коли полная Виктория.

А в Подмосковье меж тем вовсю хозяйничали французы, грабя в основном дворянские усадьбы, и не только.

И тут Денису как-то случайно попался малость подраненный и явно голодный парнишка годков на 14.

— Ты откуда? – спрашивает Давыдов.

— Из деревни Коробкино, она сожжена. Митя Кузьмин меня звать.

Коробкино было в районе Бородина, о чем Давыдов знал.

— Ну и как там?

— Побито много и наших, и ихних. Но наши уходят.

— Не может того быть!

— Я видел: артиллерия лошадей запрягает, а первые обозы уже к Москве движутся.

— А французы?

— Празднуют, песни поют, но пока на месте стоят.

— Беру тебя с собой в полк.

Генерал Багратион погиб, гонец когда там еще до берется до Петербурга и каков будет ответ, размышлял Давыдов.

В ту же ночь Денис Давыдов начал Отечественную войну (то есть развернул партизанские действия), он с 50 гусарами и 80 казаками во внезапной атаке взял 370 пленных французов и отбил 200 русских, захватив к тому же оружие и провиант.

Так и началась Первая Великая Отечественная война, неформальный приказ к которой, по сути, отдал коробкинский паренек Митя Кузьмин.