|
В 19мохнатом году в СССР пригласили известного американского писателя
Фолкнера. В Киеве очень известный тогда писатель Корнейчук, близкий к высшему партийному руководству нашей страны, обращался к Фолкнеру торжественно, примерно так: — Как член Центрального Комитета Коммунистической партии Украины, депутат Верховного совета СССР, заместитель председателя Совета Министров УССР, член президиума Всемирного Совета мира и т. д. я хочу Вам сказать, мистер Фолкнер (и далее что он хочет сказать). Американец, поняв в какой стране он находится, едко спросил Корнейчука: — Мистер Корнейчук, я хочу спросить у Вас как у члена Центрального Комитета Коммунистической партии Украины, депутата Верховного совета СССР, заместителя председателя Совета Министров УССР, члена президиума Всемирного Совета мира и т. д. где мне здесь можно попИсать? |
| 26 Jun 2011 |    |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
В далеком 1997 году в возрасте 17 лет я спас девочку. Она убегала (играла) от бабушки, подскользнулась, скатилась по склону и попала в ледяную воду. Там было максимум мне по грудь, но ей было всего 4 года, она испугалась и начала тонуть. Я ее вытащил, не намочив даже головы, но родители писали письма в администрацию и в итоге мне дали медаль "за спасение погибавших".
Так вот сегодня, в такой ситуации, я вызову полицию, скорую, спасателей; сниму на телефон, буду кричать "помогите", но даже руки ей не подам. А вдруг попу случайно задену и сегодняшние родители будут писать в администрацию вовсе не для того, чтобы меня наградить.
Мой друг чуть было не лишился свободы, потому что на детском празднике в парке усадил плачущего малыша на шею, чтоб ему лучше видно было. А дура-мать, которой в тот момент рядом не было, накатала в полицию. И теперь на отце 2х дочерей, одном из самых прямых и честных людей, которых я знаю, клеймо "педофил-гомоc@ксуалист", хотя он и был оправдан.
Педоистерики, просто идите нах[рен]!
Пришлось мне немного поработать на Ладоге. Институт держал там свое судно – средний черноморский сейнер, СЧС. "Портом приписки" его была
Новая Ладога, и большинство рейсов совершалось по соседству, в
Волховской губе. Иногда, правда, судно уходило далеко в Ладогу, изредка добиралось даже
На вечеринке обращал на себя внимание крупный мрачный мужик, весьма флегматично реагировавший на всяческие хохмы. Пробило его часа через два по неожиданному поводу – при виде невинной рекламы по телику он вдруг нервно хихикнул. Это настолько не вязалось с его монументальным обликом, что прыснула уже вся компания. Мы раскачали его на рассказ. Оказалось, мужику довелось в 90-х послужить в спецназе в Чечне. Однажды их команда шла по горной тропе, торопливо преодолевая обозреваемый со всех сторон голый участок. В небе показался наш Миг-29. Лётчик пожалел дорогостоящую ракету на эту гоп-компанию, но не преминул зафигачить по ним длинную очередь из своей 30-мм пушки, одной из самых скорострельных в мире.
Сделав гигантские прыжки в разные стороны, команда моментально вжалась во все ближайшие расщелины. Жертв чудом не оказалось, но ребят трясло потом весь день — на каждую душу пришлось по несколько десятков увесистых снарядиков в упор.
Реклама, на которую среагировал бывший спецназовец, звучала бодро:
"Миг – и головной боли как не бывало! "
Сестра посетила лекцию по разрешению конфликтов. Помимо сухой теории, меня в ее рассказе зацепило вот что: если жена впадает в истерику и начинает сыпать оскорблениями, ей лучше немедленно уйти. Самой. В ванную, в туалет, на кухню или на улицу, куда угодно. Проораться там. Потому что настоящая женщина лицом к лицу с противником себя не контролирует.
А вот с мужиком наоборот — он не должен при скандале уходить. Ни в коем случае. Она от этого еще пуще взбесится.
Закончив этот ударный момент, лекторша предложила слушательницам высказаться. Одна протянула руку.
— Знаете, я с детства склочная. Со всеми парнями рассталась. Беда в том, что с катушек иногда слетаю. Никто не выдерживал. А замуж вышла за мужика, который в ответ на первую же мою истерику улыбнулся и сказал: "Нюра, я — Океан. Бездонный. Можешь сливать в меня хоть всю свою негативку. Переживу. Я тебя люблю".
И жили мы так долго и счастливо. На бездонный Океан не очень-то и покушаться хотелось. Со всеми своими дурацкими истериками. Но однажды он что-то крупно накосячил, и я его наконец достала до печенок. Стал раздраженно оправдываться, грубить в ответ. А мне так грустно стало. Юра, говорю, ты ж Океан. Ты ж обещал. А у самой аж слезы покатились. Опомнился он, улыбнулся. И снова стал Океаном.