В четвёртом туре московского турнира "Аэрофлот Опен" 2004 со мной произошла маленькая неприятность. В тот день я играл белыми с мастером из Бельгии. Ферзевый гамбит. Приятная позиция. Я безмятежно обдумывал свой семнадцатый ход. В зале полная тишина, несмотря на присутствие более сотни шахматистов. Вдруг в моём кармане зазвонил мобильный телефон. А как раз только-только ФИДЕ ввела новое правило — присуждать поражение за звонок. Бледнея и краснея, я стал выключать "мобильник", но мой соперник, прогуливающийся в это время неподалёку, всё видел и слышал. Решив не упускать своего шанса, он побежал через весь турнирный зал за судьёй. Не пошёл, не поспешил, а именно побежал. Галопом, переходящим в стремительный карьер. Через минуту мой соперник, запыхавшийся, но довольный, привёл к доске главного арбитра Герта Гиссена. Тот, сожалея и извиняясь, присудил мне поражение. Это был один из первых подобных случаев. Гиссен, с которым у меня впоследствии сложились добрые отношения, некоторое время называл меня при встрече "Мистер Мобайл".
С тех пор я всегда осторожен: перед тем, как идти на партию, ставлю мобильный телефон на бесшумный режим, затем выключаю его и оставляю дома.
Навеяно историей, как дворовые пацаны играли с юношами "Зенита".
У нас в Харькове, был распространен минифутбол, 2х2 на баскетбольной площадке. Воротами служили стойки от баскетбольных щитов. Игра велась до 10 голов. Мы с товарищем (он 14, в я 16 лет), футбольными талантами особо не отличались, зато потратили уйму времени на
И вот как-то в наш двор заглянули ребята из дубля "Металлиста". Мы приняли бой, очень жестко соблюдали игровую дисциплину и... победили. Техника у дублёров была несравнима с нашей, но мы стояли в глубокой защите и ждали их ошибки, где на крохотном пятачке технику не проявишь. Они все же не Стрельцовы и Нетто, и натолкнувшись на игру от обороны, ничего сделать не могли. А кроме того, у меня была очень высокая стартовая скорость, я стоял лицом к их воротом и бежал по катету, а им нужно было развернуться и бежать по гипотенузе. Товарищу нужно было только прервать поперечную передачу, а дальше я просто убегал. Он со своей задачей от справился блестяще и мы выиграли со счетом, где-то 10-6.
Совсем не смешное.
Более 50 лет назад ездил к дяде в деревню, точнее — в Дом инвалидов, где он работал. Подружился с местными ребятами. Через пару месяцев к нашей компании (15-16летних сорванцов) подошёл парень 25-30 лет и предложил пари, кто его обгонит до автобусной остановки (около 1 км), тому он даст 10 рублей. Все знали, что тот парень был неоднократным чемпионом республики по бегу, потому я, что-бы не оконфузиться, отказался, но самые младшие загорелись азартом соревнования. Вах, как я жалел, что не побежал со всеми! Когда я дал старт, все (человек 10-12) рванули до остановки. метров 150 чемпион бежал РЯДОМ со всеми, а потом он сильно отстал от всех и продул гонку вчистую. Оказалость, когда несколько лет назад он получил травму и забросил бег, с горя начал очень сильно пить (и курить) и "сгорел", здоровья совсем не осталось, только болезненные амбиции по былым победам.
Честно говоря, парня было очень жалко.
Кстати, ребятня поступила правильно, по-рыцарски, десятку от проигравшего взял только мальчишка, прибежавший на остановку первым, а не все обогнавшие несчастного. И НИКТО НЕ СМЕЯЛСЯ НАД ПОБЕЖДЁННЫМ! У нас, в Литве, не принято унижать другого человека...
Как наши военные после войны с венграми в футбол играли
Рассказано мне отцом, царствие ему небесное, прошедшим всю войну от звонка до звонка в гаубичной артиллерии. В связи с этим обстоятельством, наверное, жив остался, т. к. гаубицы стреляют на достаточно приличном расстоянии от линии фронта.
Дело было в Венгрии, где отцова бригада стояла в окрестностях какого-то города в 1946-48 г. г.
Пришло как-то в голову начальству организовать футбольный матч между сборной бригады и местными футболистами. Согласовали с ними день и час матча.
Потом, чья-то умная голова предложила посмотреть на то, а как эти местные играют.
Тайком посмотрели и пришли в глубокое уныние. Уровень местных игроков на голову превосходил уровень наших военных.
Что делать? Ведь продует наша команда, да еще с разгромным счетом! Но матч-то назначен, отказываться нельзя!
Судили – рядили и решили. Подойти к каждому их игроку и предложить взятку борзыми щенками: кому отрез на костюм, кому кожаное пальто и т. д.
В результате договорились, что счет будет 5:2 в пользу венгров.
По рассказу оного из участников матча, нападающего нашей команды:
— Веду я мяч, а рядом бежит венгерский защитник и на ломаном русском мне говорит: "Бей сейчас, вратарь пропустит! " Надо сказать, что матч с таким счетом и закончился.
Надо сказать, что матч с таким счетом и закончился.
Мой друг был задротом. Задротом в СS: GО. Он зависал в игре целыми днями и годами. С каждым днём мы всё больше и больше замечали, что ему игра стала интересней жизни. Посовещавшись, мы с друзьями решили сделать ему на день рождения необычный подарок: билет на игру в страйкбол. Бинго! Ему это так понравилось, что он бросил компьютерную игру и стал профессионально заниматься спортом. Мы довольны))
Вскоре после рекордного снегопада. Две девчушки спортивного вида, лет по 17, замечают, что можно спрямить дорогу в фитнес-центр через длинный громадный сугроб, наметенный дворниками. Воинственные вопли Банзай! , прорываются сквозь сугроб ударами типа каратистских, снег из него летит как пух из разодранной перины, из сугроба торчат только их головы. Метра через два делают одновременный прыжок из середины сугроба, приземляются на его обратном склоне и скатываются. Красиво! Прямо новый вид спорта. Обе хохочут. Вот казалось бы — сколько времени они потратили на столь дурацкую затею? Да нисколько. Они его сэкономили. Обходили бы этот сугроб долго и скучно. А так приступили к физическим упражнениям, ради которых пришли в фитнес, еще не дойдя до самого фитнеса. На свежем воздухе, в борьбе с громадной снежной кучей. Одеты в горнолыжные непромокаемые куртки. Еще и другим дорогу проторили. С той поры, выходя покурить, с любопытством наблюдаю за сугробом. Девушки, шествующие в фитнес, делятся на две категории. Одни (95%) так и обходят его, уткнувшись в смарты, выражение лиц тоскливое или раздраженное. У других лица наблюдательные и веселые. Эти разбегаются, делают прыжок и скатываются по снегу прямо к дверям фитнеса. Природный тест на характер и последствия цифровой революции. До появления смартфонов прыгали бы 100% из тех, кто идет на фитнес.
Легендарный советский футбольный арбитр Сергей Беляев вспоминает...
1970 год. Кутаиси. Решается — кто вылетит из высшей лиги: местное "Торпедо" или ташкентский "Пахтакор", который тренировал знаменитый Михаил Якушин. Ажиотаж такой, что приехал даже руководивший всем советским футболом Валентин Гранаткин.
А тут такие страсти разгорелись! Вратарь "Торпедо" Гогия подошел и ударил Бочарова по лицу. Естественно, красная карточка. Но голкипер уходить отказывается. Зрители кипят. Наконец в ворота встал защитник. Берадор Абдураимов собирается бить. Понимаем, что он договаривается вроде бы с защитником, чтобы не забивать и не накалять дальше страсти. Но тут они не поняли друг друга. Для Абдураимова-то это была левая сторона, а для кутаисца — правая... Как даст — гол! 4:1. Абдураимов идёт к центру, здоровый такой кутаисец Шергелашвили (он потом после дисквалификации за "Ростов" ещё играл) как подбежит к нему и как ударит!
... Финальный свисток. После этого самое страшное и началось. С трибун полетели булыжники. Бочаров "на опыте" скрылся вместе с "Пахтакором" в раздевалке. А мы вместе со вторым помощником стояли в центре поля, куда сложнее было камни докинуть. Милиция зрителей еле сдерживает. Темнеет. Я специально оторвал белый воротничок от черной судейской формы и рванул что было сил в раздевалку. Потом нас вывозили на "Волгах" до Самтредиа, а в это время прибывшее подкрепление из Ланчхути сдерживало зрителей. Увы, началась стрельба. Были, насколько знаю, погибшие. А нас довезли на поезде до Сочи, посадили в самолёт, и только там я понял, что некоторые камни в меня попали: болела спина.
Друзья показывали свои фитнесс-браслеты и хвастались, что проходят в день 10000 шагов. Купил себе тоже, а дошел он уже во время карантина. Браслет мне каждый день минимум 5000 шагов насчитывал, которые я наматывал от компа до холодильника. А сегодня поел незрелых слив, и легко набрал эти самые 10000. Спортсмен, нах.
Мой первые два выезда за пределы родного города состоялись в 1984 и 1985 годах. Это были два небольших городка двух небольших республик одной большой страны — литовский Паневежис и армянский Кировакан. В первом проходил всесоюзный шахматный фестиваль, где я выполнил норму первого разряда, а во втором — всесоюзный чемпионат "Спартака" среди
Удручающий результат, показанный в Кировакане, а главное — отвратительное качество игры дали повод отцу и тренеру Александру Ивановичу Шакарову усомниться в моём шахматном будущем. Игра была сухой, бесцветной. Светлые мысли, словно объявив бойкот моей бедной голове, обходили её на далёком расстоянии. Казалось, я достиг своего природного максимума и не способен был более расти. Отец прямо предложил бросить шахматы и сконцентрироваться на учёбе. Это меня так расстроило, что я проплакал весь день и не прикоснулся к еде. На следующее утро отец пошёл к Александру Ивановичу и, объяснив ситуацию, попросил найти какой-нибудь выход из положения. Александр Иванович немного подумал, вынул из книжного шкафа старенькую книгу грязно-синего цвета и, вручая её отцу, сказал:
— Пусть проштудирует от и до. Думаю, поможет.
И он не ошибся. Волшебная книга, которую я с трепетом изучил от корки до корки, сдвинула меня с мёртвой точки. В первенстве Азербайджана среди кадетов (до шестнадцати лет) 1986 года я уверенно занял первое место и попал на юношеский чемпионат СССР.
Когда я выиграл партию последнего тура и мы с отцом поздним холодным вечером пешком возвращались домой, он, будучи не в силах сдерживать свои эмоции, выкрикивал на всю улицу:
— Мой сын выиграл! Мой сын стал чемпионом!
И хотя безжалостный ветер моментально проглатывал его слова, мне было неловко перед редкими прохожими, и я, сжимая руку отца, просил:
— Пап, пап, не надо, стыдно ведь, — плохо представляя, как много этот день значил для него. Да, чуть не забыл, книга называлась "300 избранных партий Алёхина".
Да, чуть не забыл, книга называлась "300 избранных партий Алёхина".
Приятель – спортивный врач, живет в Израиле и лет 20-25 назад работал с местной футбольной командой. Не знаю, с какой. Он сказал "Маккаби", но это не сильно добавляет конкретики: в Израиле примерно все спортивные команды называются "Маккаби". Дальше от его лица.
Был международный матч, кажется, с австрийцами. Главный арбитр из России.
Второй тайм, мы ведем 1:0, австрийцы давят. Наш Саша с Гомсельмаша останавливает нападающего, а судья ему бац – желтую карточку. Саша, пробегая мимо нашей скамейки, негромко, но очень отчетливо произносит:
– Арбитр [ман]дюк.
И бежит дальше в поле.
Слово "арбитр" международное, тренер его понял. А второе слово пока еще не международное. Он ко мне:
– Ты можешь перевести, что он сказал? Арбитр – что?
На "ты" только потому, что обращения на "вы" в иврите не существует в принципе. Иначе бы он и бродячей кошке говорил "вы".
Рядом сидит спонсор команды, бывший ташкентец, усмехается в усы. Ему интересно, как я выкручусь. Я перевожу:
– Он сказал, что арбитр неправ.
– Ладно, – говорит тренер, – наказания за мат не будет.
И записывает что-то в книжечку.
Матч продолжается. Столкновение у нашей штрафной. Австрияк катается по газону, Саша тоже лежит и держится за ногу. Игра остановлена, я бегу на поле с заморозкой. И тут судья показывает Саше уже красную карточку! Ну правда [ман]дюк, точнее не скажешь.
Трибуны орут, из цензурных слов только "мыло". Игроки, кто повспыльчивее, бегут бить судье морду, которые поспокойнее, их оттаскивают. Прибежал наш тренер и стал судье ровным тоном объяснять, что он не прав и нарушения не было. Судья не реагирует. Тренер думает, что он не сильно рубит в английском (это правда), и говорит для доходчивости:
– You are pizduk!
На судью стоило посмотреть в этот момент. Наверно, не часто такое слышит. Показывает тренеру, что, мол, вон со стадиона. Тренер в недоумении. Я отрываюсь от Сашиного колена, подхожу к судье:
– Простите его, пожалуйста. За что его удалять?
– Как за что? Он меня [ман]дюком обозвал!
– Да нет же. Он сказал не "[ман]дюк", а "[ман]дух". Это ивритское слово, оно цензурное, приемлемо в любом обществе.
На самом деле так бывает. Например, в иврите есть цензурное слово "кибенемат". Видимо, из-за него меня и понесло в эту сторону. Судья смотрит с подозрением. Я на все лады демонстрирую, что [ман]дюк – это одно, а [ман]дух – совсем другое. Краем глаза вижу, как корчатся наши игроки и зажимают рты, чтобы меня не выдать. Наконец судья машет, что тренер прощен.
Сашу он все же удалил, но счет мы удержали. Тренер грамотно выпустил еще одного защитника. Пресс-конференция после матча. Прямой эфир, у экранов пол-Израиля, из них четверть наших. Тренер рассказывает, как всегда очень вежливо и культурно:
– Судья весь матч судил против нас. Меня чуть не удалил со стадиона совершенно ни за что. Наверно, он антисемит.
Корреспондент:
– А что вы ему конкретно сказали? Там была непонятная заминка в трансляции.
– Очень вежливо объяснил, что он неправ. Даже выучил для этого русское слово. Так и сказал: "Арбитр, ты [ман]дюк! "
Могу себе представить реакцию телезрителей. Но самого главного они не увидели. Они не увидели, какие в этот момент были рожи у спонсора и русскоязычных игроков. Оператор был тоже из наших и уронил камеру.
Занимаемся с тренером в спортклубе. На удивление получилось, что мой напарник оказался ещё дохлее меня. И к тому же он абсолютно не выговаривал звук [р].
Тянем штангу. Партнёр уже из последних сил:
— Я смогу, я сплавлюсь. Я тигл! Тренер ему ласково так: — Тигл, тигл. Л – л – л – л – Л!
Тренер ему ласково так:
— Тигл, тигл. Л – л – л – л – Л!
В старших классах (конец 90-х) была активисткой, ездила на областные слёты. Их обычно проводили во всяких санаториях или детских лагерях, просто на несколько дней занимали всё учреждение целиком. Но в тот раз что-то пошло не так, и нас отправили на спортбазу, где вместе с нами была какая-то взрослая спортивная команда.
Никакого спортивного режима они не соблюдали, трезвыми мы их все три дня не видели. На нашем слёте около 80 человек 16-18 лет, примерно половина из них — девочки. В общем, бухие спортсмены решили, что это их шанс. Нас подкарауливали везде: у выхода из корпуса, в столовой, чуть ли не в туалетах (на этаже). Насиловать, справедливости ради, не пытались, но знакомились и уговаривали пойти с ними ну очень навязчиво.
Вечером второго дня бойкая девушка Катя ушатала какого-то особо рьяного спортсмена каблуком снятой туфли в лобешник, что называется: "Были бы мозги — было бы сотрясение". Пострадавшего уволокли в медпункт. Третий день прошёл относительно спокойно; при любом приближении тела в спортивном костюме мы просто орали: "КАТЯЯЯ! " — и оно тут же скрывалось за углом.
Кроме меня, Леши, Вовчика и Сереги (Берега) дзюдо с нами занимался еще Саня, наш одноклассник. И вот как-то мы с ним, то ли этот бросок отрабатывали то ли просто боролись, в общем, я провожу бросок перекатом через себя... провожу, надо сказать, идеально... с той лишь разницей, что моя нога не упором стопы в живот соперника оказывается, а кончиками пальцев под его, так сказать, хозяйством... Саня очень охотно, без дополнительных стимулов, перелетает через меня и когда я уже оказываюсь сверху, проникновенно просит: — Ты больше так не делай...)
"Нашли, значит, непьющих…" (Б. Васильев)
Стрельбище, Коста Рика. Сидим, ждём представителей Департамента вооружений Национальной полиции, чтобы начать экзамен на право ношения оружия. Они обычно пунктуальны, но сегодня задержались.
— Не приедут до конца матча! — мрачно предсказывает Карлос инструктор, подглядывая в смартфон, где японцы с немцами играют на чемпионате мира.
— Приедут! — возражает Рауль шеф. — Ищут равнодушных к футболу, вон как наш Маркос...
Ещё через 10 минут приезжает полиция. Из машины выходят три офицера.
— О! — восхищается Рауль. — Что я вам говорил! Все три офицера — женщины.
Все три офицера — женщины.
— Олимпийские соревнования по гребле могут сорваться. Единственную (!) пригодную трассу в Токио "атаковали"... устрицы. Водолазы натягали 14 тонн, и это далеко не все.
— Я в а[ут]е: начиная от уровня подготовки к олимпиаде, и кончая тем, что деликатесная закусь (а не сраные медузы) сама прёт чуть ли не к столу.
— Следующим номером к ним лангусты нагрянут, или сразу шампанское приплывёт?...
