Преамбула. Вчера получал на кирпичном заводе кирпичи и зашёл в туалет. Над унитазом приклеено объявление: " Уважаемые посетители! Просьба вне зависимости от поставленных целей и достигнутых результатов, СМЫВАТЬ ЗА СОБОЙ!!! . Если результат превзошел все Ваши ожидания, просьба воспользоваться ёршиком."
03 июня 2010
😡 😕 😐 🙂 😂
- вверх - << Д А Л Е Е! >> 15 сразу

* * *
ПЕЧАТАЯ ШАГ...
В 1985 году сын проходил положенную воинскую службу в военном лагере
КИСИ. Вообще-то как члена сборной страны по фигурному катанию его освободили от прохождения лагерей, осенью он лишь должен был сдать какие-то палёные экзамены да подписать текст присяги для архива спецкафедры.
Однако, к негодованию тренеров, он предпочёл первых две недели до присяги и немножко после провести вместе с народом. То ли из любопытства, то ли из коллективистского менталитета комсомольца, красавца, спортсмена.
На присягу приглашались родители, братья-сёстры-невесты и так, знакомые.
Но всех строго-настрого предупредили: явка гостей только в воскресенье, в день присяги.
Нето понаедут тут заранее и начнут досрочно отмечать главное событие в жизни каждого советского человека мужеска полу — присягу Родине. А начальство получит к параду своих "вояков" в самом разобранном виде, с бодуном, головной болью и желанием похмелиться куда более сильным, нежели исполнение священного долга перед родиной.
Курсантов же застращали: если кто из гостей нарушит запрет, то за досрочной приезд накажут как минимум неделей "губы" их курсанта. Самое обидное – наказание отстёгивалось на время после лагерей, когда всех товарищей отпустят на свободу, а каникулов в том году и так оставалось с гулькин нос.
Да отсидка была по-взрослому — на куренёвской гауптвахте киевского понтонного полка, который курировал и обеспечивал военную подготовку студентов КИСИ в сапёрные лейтенанты.
Увы, мы с женой и королевским пуделем белой масти Атосом Вторым нарушили приказ, приплыв на родном лёгком катере "Прогресс-2" за день до присяги, в субботу. Подстраховались на случай непредвиденных обстоятельств: хотя путь по Днепру и Десне составлял всего-ничего километров 50, но в такое путешествие мы пускалсь впервые, мало ли какой форс-мажор подстерегал на незнакомом фарватере наш боевой экипаж — троих в лодке, считая Атоса.
Который, кстати, был первым помощником капитана на корабле, секьюрити сервис, юнгой и палубным матросом по совместительству, а также поставщиком провианта, что оказалось самым важным в голодные дни соседства с лагерем.
Поначалу мы остановились километрах в двух по Десне выше лагеря, и мы с
Атосом отправились на рекогносцировку. Уже по дороге встретили двух рыдающих тёток средних лет – курсантских матерей. Они как будто не знали о запрете на материнство до присяги и заявились на КПП с просьбой пригласить их малчиков.
Дежурные к просьбе отнеслись внимательно, но вместо курсантов к маманям вышел вежливый майор, записал фамилии – и объявил приговор, суровый, но справедливый: по 10 суток губы сыночкам, хотя те и слыхом не слышали, и нюхом не нюхали о досрочном приезде чадолюбящих мам. И таки потом отсидели, майор не понтовался: мужик сказал — мужик сделал.
Тогда я решил подкрасться незаметно со стороны Десны, чтобы, не приведи
Господь, не подставить сыночка. Лодку с маменькой упрятал в кустах, а сам с Атосом выдвинулся на опушку леса уже в лагере, в капитанский бинокль высматривая диспозицию и в надежде отыскать сыночка, а потом тихонько вызвать к тоскующей за ним почти солдатской матери.
Пёс, прошедший ОКД, команды "Ползи! " и "Замри!" выполнял грамотно и в охотку, мы тихо крались вдоль опушки, ничем себя не выдавая. Но, увы, вот он, непредвиденный форс-мажор: нас учуяли местные псы, считавшие себя собачьим начальством лагеря.
К нам вылетело два крупных овчароида – как узнали впоследствии, Баглик и
Павлик. Их назвали по фамилиям местных полковников. И эти мерзавцы (псы
— не полковники! ) стали громко орать на Атоса.
Очевидно, выгавкивая в его адрес что-то очень оскорбительное. Потому как благородный пудель озверел и, наплевав на всю нашу конспирацию, в июньскую жару учинил этим псам-рыцарям ледовое побоище: с громогласным рыком гонял их по лагерю, сбивал наземь, кусал, рвал на части, выдирая шерсть.
... Пока они не сдались на милость победителя: прикинулись падшими — скуля, легли пузами вверх, испуская щенячьи струйки, явив таким стандартным образом полную покорность. Атос, презрительно отвернувшись от смердов, задними лапами с оттяжкой рыл землю и комьями отшвыривал на них. Заживо хоронил подлых трусов, что ли?
А затем, и так переполошив весь лагерь, бросился искать молодого хозяина. Тот в панике притырился в оружейный погреб под палаткой, в которой обитало их отделение, и наглухо закрылся крышкой. Не помогло: пёс отыскал его убежище и с лаем принялся царапать крышку, пытаясь приподнять.
Мне ничего не осталось, как выбраться из укрытия и представиться начальству – как никак, мы были коллегами по КИСИ с дружественных кафедр, да почти сослуживцами по Советской Армии – они знали, что я подполковник РВСН, пусть и "пиджак".
Нас объявили почётными гостями, меня с супругой и Атосом пригласил на скромную воинскую трапезу начальник лагеря, завспекафедрой полковник
Третина. Я притащил из лодки то, что у нас с собой было, хорошо посидели. С сыном я вроде не увиделся, то есть формально приказ мы не нарушили.
А после скромного воинского застолья Атос втихаря привёл перепуганного сына к лодке. Он было напустился на нас за подставу, но мы его успокоили, вороны не выклёвывают глаза не только другим воронам, но и воронёнкам. И сразу договорились о времени, когда подгоним лодку к зарослям на условленном мыске, поднимем тент, откроем форточку, убрав твёрдые предметы, и он с разбегу нырнёт в лодку.
Так мы и сделали — разложили сидения в диван, уложили одеялами-подушками. Сынок разбежался, нырнул и, ещё не долетев до дивана, принялся жрать. Обычно он кушал весьма интеллигентно, неспеша, а тут – именно ЖРАТЬ. Маменька заплакала над оголодавшим сыночком: до чего довели дитё проклятые милитаристы, сволочи!
А он уже ничего вокруг не видел, только жрал. Стал давить ремнь — перестегнул его на пару дырочек – и продолжил жрать. Потом ещё перестегнул. Наконец, когда ремень уже не застёгивался — кончились дырочки, пришлось проколоть дополнительное отверстие. И вроде насытившийся едок сгрёб остатки жрачки в один большой пакет и отправился к охлявшим товарищам по оружию.
Вечером он пришёл пожрать ещё, потом и ночью с той же целью, а на следующий день во время торжественного парада перед присягой он таки
ПЕЧАТАЛ шаг!
Алик, отец капитана запаса инженерных войск
* * *
Да… Комменты предыдущей истории про сисадмина Каты явно показывает отличие городских жителей от местности где все и случилось. : ) ничего обидного, просто жители крупных городов более "запрограммированы" или закомплексованы? Заформатированы или как то так как говорит Задорнов.
Вообще была высказана одна правильна мысль – в грубой форме но правильная – баба бесится потому, что мужик плохой… Сисадмин Катя девушка и без мужика и без парня. Во первых командовать любит, во вторых уж слишком она… Командовать любит. Не по возрасту и всем подряд, что достает всех окружающих... Потому то и значение безобидному "дать" было выбрано однозначное, городское…
Хотя обычно там где я работаю "дать": (кому-чему) кого-что – передать вещь, дать обещание… А вот что ви подумали товарисчи берии, это уже в самый последний момент : ) Все дело в том что людям там некогда дурью маятся, они не закомплексованы, проблем с ceксом нет как и зацикленности на ЭТОМ. Да и фильмы американские весь день не смотрят. У одних дом\стирка\дети, у других дом\работа\думы о России… Жарят здесь мясо, рыбу, яичницу… Яйца здесь вовсе не смешные, а куриные\гусиные\утиные\вареные\печёные\свежие\не свежие\разбившиеся…
Мужские тоже есть. Но только в самый последний момент. И когда их поминают, то это скорее больно : ) И "голубое" здесь только небо, а вот
ЭТИ…
Тот же городок. Вечер, улица… Фонаря нет. Зато бежит живописная троица: некое существо молодое, пол мужской, походка вихляющая, джинсы дизайнерские со стразиками, футболочка тоже не из наволочки шита.
Проносится обдавая меня запахом чего-то приторно парфюмерного. Это сын.
За ним несется баба, обычная не гламурная баба, растрепанная в ситцевом халате. Бежит и орет что жалостливое все время оборачиваясь назад, что то жалостливое но ободряющее вперед. Это жена.
А вот за ними несется МУЖИК! Не в трениках, не в лаптях и не валенках, но пузо из под майки небритое торчит. В глазах священный гнев, в руках вожжи. Это муж и батяня. Бежит и орет вдогонку убегающим от него: "Я вам щас покажу гей! Я вам щас покажу голубой! пе[тух] он! Пороть его надо! "
Ps Если кто то прочитав слово "пороть" подумал о том, что Мужик хочет заняться ceксом с Парнем, то он не угадал!
* * *
У нас под Новосибирском рассекретили одну контору и теперь их продукция работает на гражданских людей. Но поскольку вся эта процедура проходила в лихие 90, то чтобы не впрыскивать деньги, которых у военных не было, эти пробиотики лицензированы как для животных. Естественно и упаковка соответственно вкусам военных дизайнеров. Поскольку сарафанное радио работает, и я знакома лично с дамой (дважды прооперированой по поводу рака и выписанной как приговоренной к неизбежному концу), но благодаря их продукции живет и метастазы уже разбились на небольшие колонии, в общем прогресс идет и врачи только фиксируют ее улучшение.
Это не могло не сподвигнуть меня на личные подвиги — решилась взяться за одну застарелую болячку. В итоге: в ванной на полочке, рядом с кофейной гущей, которой я обожаю натирать тело под душем, появился 5 кубовый шприц и пузырек с ноздрином для вечерней процедуры.
Муж ворчит — заходишь в ванну как в наркопритон, шприцы валяются.
Потом садится завтракать, лицо умиротворенное, сырники вкусненькие, но когда распробовал, смеялся до слез.
СЫРНИКИ С МАКОМ.
Ты бы еще кофе с кокаином подала — ДИКОЕ ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ

Рамблер ТОП100