Зубной техник Паша Горохов в компартии оказался по недоразумению, его туда втащили по какой-то разнарядке, спущенной сверху. Ему ни какие партийные блага не светили, да он на них и не уповал. У него была большая семья, денег обычно не хватало, постоянно приходилось одалживать. Специалистом он был отменным, но... выпивал, хотя на качестве работы это не отражалось. К партийным взносам относился, как к узаконенному грабежу, не столько от жадности, сколько от несправедливости.: "Жируют гады на мои кровные!". Ну и, конечно, приходил в состояние крайнего умиления от систематических поборов в различные фонды оказания материальной помощи народно-освободительным движениям каких нибудь воинствующих папуасов.
После очередных партийных разборок у парторга их стоматологического отделения случился инфаркт, и он надолго выбыл из строя. Райком партии, не мешкая, подсуетился и на его место пристроил своего человека. Им оказался молодой стоматолог с долёким прицелом и, как показало время, у него для этого были все основания: непьющий, напористый, а главное, его тесть был важной птицей в Облисполкоме. Ежу понятно, что вскоре его единогласно (как обычно) избрали секретарём партбюро.
Первым делом он с номелкларатурным трепетом переоборудовал свой кабинет: появился бюст Ленина, портрет Андропова, а полки шкафа заполнили труды классиков марксизма. Строго следуя курсу партии он принялся активно бороться за соблюдение трудовой дисциплины. Начал с самого болезненного: запретил левые зароботки. При месячных зарплатах, едва хватающих на башмаки местной обувной фабрики, работа теряла свой изначальный смысл. Специалисты стали активно разбегаться. Горохова, как человека пьющего, никуда не приглашали. В знак протеста он запил и написал заявление такого содержания: "Прошу исключить меня из членов КПСС ввиду тяжёлого материального положения и невозможности платить партийные взносы".
Амбициозный партийный секретарь это заявление легкомысленно подписал, после чего был немедленно вызван на ковёр к секретарю райкома по идеологии. Он орал на своего недавнего протеже и обкладывал такими словами, что стоящее в углу переходящее знамя становилось ещё краснее: "Ё.. мать, ты подставил не только себя и свою долбанную ячейку, ты облил помоями весь наш ё...... район. Где это видано, чтоб коммунист добровольно покидал ряды нашей Ё...... партии? Нашёлся диссидент, тоже мне академик Сахаров. Да за такие вещи ты сам положишь партбилет мне на стол!".
Струхнувший парторг, поскуливая, завертелся перед бушующим идеологом, как окурок в унитазе. Он, глядя на шефа с собачьей кроткостью, старался предать своему лицу преданность и раскаяние. Он стал клятвенно заверять его в том, что убедит заблудшую овцу вернуться в послушное стадо и не позволит еме совершить не поправимую ошибку.
Есть такой анекдот. Успешная Одесская сваха делает сказачное предложение бедному еврейскому портному: выдать замуж его дочь за сына фабрикана Морозова. Тот возмущён: "Моя дочь выйдет замуж только за еврея!"."Соломон, не будь идиотом, Морозов миллионер, его невестка будет купаться в роскоши, а тебе он построит кирпичный особняк". Уламывала его целую неделю, наконец, он сдался. Выходит от него сваха, выцтирает с лица пот: "Пол дела сделанно, осталось Морозова уговорить!". Горохова уговорить не удалось.
Через полгода поправивший здоровье бывший парторг вышел на работу. Однажды они вместе возвращались с работы домой, и Паша спросил у бывшего шефа: "Вы не жалеете, что Вас не изберают больше парторгом?"."Какой из меня теперь парторг, я же теперь на инвалидности", — уклонился от прямого ответа он. А Паша неожиданно заявил: "А я так жалею, что вышел из партии, — и после продолжительной паузы добавил: — Раньше заходил в любую забегаловку без копья, клал партбилет, и мне наливали,- сколько потребую. А теперь, без партбилета — нет, даже паспорта не берут, знают, что получить его плёвое дело".
* * *
* * *
как мы к родителям в гости съездили.
Живу я в городе, а родители мои живут в пригороде, автобусы ходят 3 раза в день. Если опоздаешь или не хочется рейс ждать то можно доехать до соседней деревни, а от неё 4 километра на попутках. Значит я и моя одноклассница, у нее тоже там родители решили съездить к ним в гости. А так как вчера была пятница и нам было хорошо, а сегодня как-то не очень то прикупили в дорогу пивка и литровую бутылку Сангии (16 градусов), чтоб вечером в гости к кому-нибудь зарулить. Ждать свой рейс не стали и поехали до соседней деревни. Вышли значит, стоим, ждем попутку. А было конец лето или начало сентября комары озверели, решили мы пешком пойти, и по ходу поймать попутку. Идем, значит, мы идем так потихонечку, пиво открыть решили, и с учетом того, что открывалки нет, мужчин нет, которые бы открыли, а сами мы не умеем без открывалки, то кое-как ключами открыли, ободрав все пальцы и сломав 2 ногтя. Идем значит, попиваем, и ни одной машины нет. Прошли пол дороги, пиво просится, решили в ближайшие кустики зайти, а эти кустики зараза далеко, так как дорога через поле. Пришлось в туфлях на шпильках идти через поле, прошли метров 20 дальше устали присели прям в пшеницу или что то такое там на поле произрастало. Сидим, (а нам уже хорошо по 2 бутылочки осилили) и хохочем, интересно наверно мы сейчас с дороги выглядим, посреди поля две головы довольные и счастливые, как поплавки в море. Вообщем намотав на каблуки грязи, наделав затяжек на колготках, насобирав на себя какой-то шелухи с этого поля кое-как вышли. Идем значится дальше, как-то грустно становиться, в каблуках то по безлюдной и без машинной дороги идти, открыли вино (благо там пробки нет, просто откручивается) идем дальше. Хорошо уже нам, пиво опять просится, ну думаем, благо кустики рядом и поля нет, ан нет дорога зараза была высоко насыпана и круто, значит надо спускаться мелкими шажками. Решили по одной спускаться, первая пошла моя одноклассница, и зачем она мне сумку свою не оставила не понятно. Вообщем не рассчитала скорость спуска, и понесло её родимую на всей скорости, на каблуках все таки. Затормозила благодаря березе, за которую успела, пробегав мимо зацепиться и благополучно отломать все ногти на руке и ободрать ладошку, а кто знает когда толстые ногти ломаются да еще все сразу, то как-то вот больно бывает очень. Вообщем от такой резкой боли (еще бы ободрать березу ногтям) да еще неожиданной, (а она сама-то так сказать находиться в полете у березы) она с криками ХХХХ-ть резко разжимает обе руки и сумка благополучно вылетает и падает на кустарник какой-то. Я понятно сгибаюсь по полам и пытаюсь сделать вид, что мне её бедную жалко и чувствую, что срочно надо к ней спускаться или пиво прям сейчас наружу выйдет. А в состоянии истерики я двинуться не могу, сил нет. Она материться (а девушка порядочная и в принципе не ругается всякими словами) ей понятно обидно и больно. Я взяв себя в руки начинаю спуск к ней, но толи руки слабые толи, что в общем опять начинаю хохотать и начинается теперь у меня разбег, ловит она меня у этой березы, теперь я в полете ударяюсь в скользь по березе (больно зараза) коленкой и понятно оставляю не ней (березе) часть своих колготок и коленки. Теперь уже её очередь веселиться. Короче решили дальше не спускать присели прям тут, потом обсудив план по стряхиванию с куста сумки, пробираемся к кустам и начинаем трясти, и опять в истерике представляем, вот если сейчас кто с дороги нас бы увидел, что бы подумал? Стоят две девушки, приличные такие вроде с первого взгляда за исключением ободранных ладошек, напрочь снесенных ногтей (до крови кстати оказалось) в грязных туфлях , драных колготках, ободранных коленках и трясут бедное деревце пытаясь стрясти сумку со словами "иди-иди сюда зараза такая". Ладно, стрясли, колготки я решила таки снять, не могу я себе любимой позволить разгуливать по дорогам нашей родины в драных колготках, да и не в водить в вопросы случайных посторонних (которых кстати и не было). Поднялись кое как назад, идем запиваем винцом так сказать полуученые травмы. И дошли мы с ней так до самой деревне уже и хорошо нам, что не в сказки сказать не пером описать, и пофигу ногти и коленки. И на первой остановке видим машина едущая в сторону города останавливается, разворачивается к нам. Оказался наш одноклассник в город поехал, осмотрел он нас пьяных всех в ранениях и какой-то шелухе, сжалился и довез до дома, а живем мы с ней в одной пятиэтажке. А в гости мы таки все-таки пошли, предварительно облившись йдом. Вот так товарищи. * * *
