Вчера: Слушаю новости, передают новости об упавшем в г. Карачи Пакистан, ИЛ-76. И говорят, что он выполнял рейс из Саудовской Аравии в Судан. И никому невдомек посмотреть на карту. Лететь в Судан из Саудовской Аравии серез Пакистан это как в Питер из Москвы через Новосибирск. Грамотеи.
14 декабря 2010
😡 😕 😐 🙂 😂
- вверх - << Д А Л Е Е! >> 15 сразу

* * *
Многие из нас что-то коллекционируют. Я, например, коллекционирую знакомства с необычными людьми. В числе моих знакомцев есть известный нумизмат Куропаткин, способный зарезать человека даже не за кучу денег, а всего за одну маленькую денежку. Однажды это почти случилось.

Живёт Куропаткин в Сочи, но периодически налетает на Первопрестольную и недели на две в ней растворяется. По каким нумизматическим лавкам и шабашам он в это время шныряет, знать не знаю, но возвращается он обычно довольный, с богатым уловом монет. А в тот раз перед возвращением в Сочи он решил остановиться у друга в подмосковном Пушкино. Друг отмечал день варенья — как не заехать, не поздравить с достижением, не узнать, что нового появилось за последний год — радикулит или морщинка?

Праздновать днюху начали в обед. Поначалу всё было очень чинно, гости слушали джаз и радио "Классик". Но потом народ назюзюкался, душа потребовала караоке, жена именинника под "Рюмку водки на столе" сплясала нечто русское и приблизительно народное. (Песня эта не танцевальная, но гости помогали ей криками "гоп-гоп-гоп!") А главное, Куропаткин, который в трезвом виде сама осторожность, полез показывать гостям свою гордость
— приобретённый за бешеные тысячи золотой елизаветинский империал.

Империал, надо сказать, гостям не понравился — правда, он был большой и увесистый, но при этом тусклый, серо-зелёный, точно его грызла плесень.
К тому же, Куропаткин совал его каждому гостю под нос. В конце концов, все гости его отфутболили, и нумизмат пошёл запивать своё горе на кухню.

В этот момент из школы вернулись двое сорванцов — Данька, хозяйский сын, и приятель его Ярик. Пятиклассники. Папаша Даньки вышел к ним в прихожую:
— А ну, школота, марш в кино! Видите, праздник ещё не кончился? Держи вот на билеты, — и папаша сунул Даньке пятьсот рублей.

Тем не менее, школота ушла не сразу — Данька помнил, что на кухне должен быть любимый торт, "Птичье молоко". И, действительно, торт там был.
Рядом же с тортом, положив голову на стол, похрапывал Куропаткин. Рука Куропаткина обхватывала коробку с монетами. Данька и Ярик заглянули в эту коробку. Монеты были самые разные — от больших блестящих серебряных рублей до маленьких, но тоже блестящих медных гривенников.

— Ух ты, старинные деньги. Тыща восемьсот девяностый год, — уважительно сказал Данька, повертев в руках серебряный рубль. — А это что?

Среди монет лежала одна большая и страшная, грязно-зелёная, с неровными краями. Данька брезгливо взял её и поскрёб ногтем.

— Не надо, заразишься чем-нибудь, — сказал Ярик. — Он её в канализации нашёл, разве не видно?
— Фу, точно. Она не ценная. Возьмём?
— Возьмём. А он не рассердится?
— Ты что, мы же не насовсем. Сделаем из неё счастливую монетку — и сразу же вернём.

Тут нужно пояснить. Я не знаю, как в других частях России, но в Пушкинском районе Московской области есть поверье: чтобы в кошельке всегда водились деньги, нужно носить в нём талисман — "счастливую монетку". Обычно это гнутые или простреленные посредине пять рублей, но лучше всего, если "счастливая монетка" побывала под поездом.

Поскольку Данька и Ярик желали Куропаткину самого лучшего, они, взяв монету, пошли к городскому вокзалу. Там грязно-зелёный империал был положен на рельсы, а детишки спрятались в ближайших кустах. Вскоре на горизонте показалась электричка "Москва — Сергиев Посад".

— Щас он её в лепёшку! — пообещал Данька.

Когда поезд прогрохотал по рельсам и уехал, Данька и Ярик нашли в камнях прелесть — большой, жёлтый, блестящий блин! Это было настолько красивее прежней монеты, что они вдвоём запрыгали от восторга.

Через полчаса они вернулись домой. На пороге их уже ждал обезумевший и совершенно трезвый Куропаткин. И, надо сказать, встреча с мальчишками далеко превзошла его ожидания!
Вой раненого волка, крик сумасшедшего петуха, рёв Годзиллы — всё это бледнеет перед тем звуком, который издал Куропаткин, увидев свой империал!
* * *
Было это в начале 80-х. Работал на фарфорово-фаянсовом заводе мужичок один. Назовём его Васей.

Ну так вот. В производстве блюдечек с золотой каёмочкой используется настоящее золото, которым эти самые каёмочки и рисуются. Не будем подробно вдаваться в технологию, но заключительная операция – промывка, после которой всё сливалось в канализацию. И продолжалось это дело многие годы. С самого открытия завода. Пока Вася – а был он простой русский Левша Кулибин – не почесал в макушке и не придумал некий агрегат.
Приходит он к директору завода и молвит человеческим голосом:
— Вот, Иван Иваныч, штуку я придумал. Золото добывать. У нас же с посуды при промывке смываются какие-то микро-миллиграммы и в канализацию уходят. Мы ставим эту штуку в трубу, и при наших объёмах производства в ней будут фильтроваться килограммы золота в год.
Иван Иваныч почесал макушку, вздохнул:
— Понимаешь, Василий, тут такое дело. Есть технология производства. На одну тарелку идёт, скажем, 10 миллиграммов золота. Производим мы в год, например, миллион тарелок. Сколько нам золота надо?
— Ну... 10 килограммов.
— Ну вот эти 10 килограммов я и получаю, делаю миллион тарелок и отчитываюсь за потраченное золото. А если у нас появится какое-то лишнее, не предусмотренное технологией золото? Да это же такой геморрой, Вася. Отчётами и проверками замучают. Так что иди, Василий, работай, и не думай о всякой чепухе. Сколько положено, столько мы и тратим, а остальное – не наше дело.
— Но Иван Иваныч, там же килограммы...
— Свободен, Вася.
Но Вася на этом не успокоился. Он поехал в саму Москву, в министерство, которое этой самой золотодобычей занималось:
— Вот. Штука такая. Из канализации нашего фарфорово-фаянсового завода золото добывать может.
— Понимаете, Василий, мы – министерство серьёзное, мы золото из земли добываем, а не из, извините, говна.
Так и уехал Вася несолоно хлебавши.
Пришёл Вася на свой родной завод, посмотрел на эту злополучную трубу и со словами "Ну раз никому не нужно... " вставил в неё этот свой чудо-агрегат.
Через полгода у него был первый килограмм золота... А потом за ним пришли. Ведь оно как у нас всегда было: никому не нужно, но и тебе нельзя.
Я не знаю, что с Васей стало потом, когда он вышел из тюрьмы, но очень надеюсь, что он не пропал в наше время со своими мозгами.
* * *
Смотрим с женой "animal planet", в кадре мангуст, отгоняющий кобру от норки.
Жена:
— Он наверно свои яйца защищяет.
Я:
— Ты вообще анатомию учила?!. хотя может ты и права.

Рамблер ТОП100