Ехал на днях в офис, чувствую есть хочется. Обычная еда надоела, решил бургер слопать. Недалеко ТЦ, в него я и зашёл. Поднялся на "фудкор", огляделся, ну понятно "Мак" закрыт, отправился к Бургер Кинг.
Девчушка за стойкой.
— Добрый день, мы рады приветствовать вас в нашем ресторане. К сожалению бургеров нет, можем предложить напитки и десерты.
Печаль, впервые такое услышал. Не беда, 200 метров отсюда KFC. Прогулочным шагом добрался до него. Парень за стойкой.
— Бургеров нет.
— Хотел бы знать почему?
— Булки сегодня не привезли.
— В Бургере тоже нет. У вас что, один поставщик?
— Я не знаю, я просто кассир.
Иду на выход, начинаю замечать — немытые стекла, обшарпанные наклейки на столах, из урны торчит мусор. Почти забытая, знакомая картина, черт побери. Вспомнил — советская столовка......
Новые истории от читателей
😡 😕 😐 🙂 😂
- вверх - << Д А Л Е Е! >> 15 сразу

* * *
Когда Ирина вошла в трамвай, Маргарита Аршаковна от досады чуть не расплакалась. Каждое воскресенье она ехала на рынок за продуктами с сыном, а сегодня утром пожалела его будить. Ругая себя за эту оплошность, женщина смотрела на стройную, большеглазую незнакомку и прощалась с мыслями стать её свекровью.
Вдруг Маргарита Аршаковна поняла, что ещё не всё потеряно и что ещё можно схватить судьбу за волосы. Для начала она пропустила нужную остановку. Затем, когда девушка вышла, последовала за ней. Вскоре выяснила, что та работает в парикмахерской, а выяснив, ахнула: сын её, Сергей, тоже работал в парикмахерской.
Забыв о рынке, Маргарита Аршаковна поспешила домой.
Уже через час, поднятый по тревоге Сергей стоял в прихожей, а Маргарита Аршаковна суетилась вокруг него, наводя последние штрихи: приглаживала ему волосы, "расстреливала" одеколоном "Шипр", поправляла воротник нарядной рубашки, клетчатый узор которой удачно камуфлировал необычайную худобу и высокий рост парня. Затем, будто собираясь рассматривать картину художника-пуантилиста, отошла в сторону, полюбовалась на дело рук своих и сказала:
— Ну, иди, сынок. Это судьба...
Отправив сына, Маргарита Аршаковна принялась хлопотать по дому. Обычно в такие минуты она вспоминала свою нелёгкую жизнь, медленно прокручивая в памяти какое-нибудь событие. Но сегодня возбуждённый приключением мозг вёл себя необычно. Мысли не останавливались на чём-то одном. Картинки сорокасемилетней жизни, перемешиваясь и наталкиваясь друг на друга, как шары в лототроне, то уносили женщину в далёкое трудовое детство, то на похороны новорождённой дочери, то на подножку сегодняшнего трамвая. Рано овдовев, она растила двоих детей сама, и вот в памяти проносятся холодные зимние ночи, когда единственный в доме стол превращался в Серёжину кровать, так как единственная кровать уже ютила на себе её и девятилетнюю Аллочку. А вот за ужином она больно бьёт Аллочку за то, что та съела завтрашний кусок хлеба, а потом, ночью, целуя спящую дочь в голову, тихо-тихо плачет.
Чтобы отвлечь себя, Маргарита Аршаковна вышла на балкон. Сентябрьское солнце и душистый запах белой акации, ветки которой нарушая границу, робко заглядывали домой, быстро подняли ей настроение. Сразу вспомнились последние два счастливых года: Аллочка закончила институт, замуж вышла. "Ещё бы Серёжу женить — и помирать не страшно", — мысленно повторяла Маргарита Аршаковна, словно боялась об этом забыть.
... Сергей вернулся рано. Выражение его лица было таким, как будто он только что ел неспелую алычу. Маргарита Аршаковна всё поняла.
— Как могла она тебе не понравиться?! Глаз у тебя нет, что ли?! — возмущалась женщина.
Такой вариант ей не приходил в голову. Красивая, как в индийском кино, история рушилась на глазах, едва начавшись. Всё бы этим и закончилось, если бы самый могущественный режиссёр на свете не поставил вторую серию.
Спустя неделю Сергей случайно встретил Ирину. Это произошло в вагоне того же трамвая. То ли девушка приобретала особую прелесть в трамваях, то ли настроение у Сергея было благодушным, но со второй попытки Ирина ему понравилась. Он вышел вслед за ней из вагона, на ходу успокоил колотящееся от волнения сердце и, пристроившись в ногу, заговорил...
Уже через три месяца сыграли свадьбу. А спустя ещё девять — 19 сентября 1972 года — у двадцатишестилетнего Сергея и восемнадцатилетней Ирины в родильном отделении больницы имени Семашко города Баку родился мальчик, которому решили дать немного старомодное армянское имя Ашот — в память о муже Маргариты Аршаковны.
Этим мальчиком был я.
* * *
Как то папа купил москвич, копался что-то в нём и сказал мне, закрой капот. Капот у москвича открывался и фиксировался на подпорке с одной стороны. Я этого не знал, был с другой стороны от подпорки, но зато видел видел как закрывали капот у других машин просто надавив на него сверху. Ну я и закрыл капот, точнее половину капота, сложив его шалашиком?
Ору было на весь двор, меня наказали на неделю прогулками, правда к вечеру простили, когда об этом мама узнала.
А я и тогда и сейчас думаю. Какого хрена, папа? Ты не объяснил, не предусмотрел последствий и был уверен, что это знание у меня есть по дефолту. Твой косяк на сто процентов.
* * *
Как начштаба полка возвращал рядовому библиотечную книгу
Для ленивых:
Начальник штаба при проверке караула унес оттуда книгу. Потом вернул (не совсем просто) её рядовому, за которым она числилась.
В Тикси в в/ч №30223 служил с 28 февраля 1983 года по 5 июня 1984 года.
Это был строительный полк. Меня распределили в третью роту. По штату она была строительной, по факту – караульной.
Личный состав был разделен на два взвода, и эти два взвода через день заступали в караулы и наряды. Один взвод в карауле, другой – в роте. На следующий день смена.
Библиотека в полку была небогатая.
Я в детстве и в юности читал не просто много, а невероятно много. Поэтому в библиотеку прибежал сразу после прибытия в полк, и снова бегал туда при любой возможности.
Солдатам выдавали по одной книге. А в наличии было множество томов классиков марксизма-ленинизма, книг Леонида Ильича Брежнева "Малая земля", "Возрождение", "Целина", материалов 25-го и 26-го съездов КПСС, и прочего "неликвида". Всё интересное всегда было на руках.
Пошарившись по стеллажам, я снова уходил в казарму с "Поднятой целиной".
Прочел её раньше, чем проходили в школе, а здесь, за отсутствием выбора, брал снова и снова, чтобы погрузиться в искренность жизней и чувств героев. Хорошая книга великого автора. (Кстати, пятью-шестью годами позже, когда за вторым высшим поступал на истфак Коломенского пединститута, одна из тем вступительного сочинения была по "Поднятой целине". Вот уж там я оторвался! Цитировал по памяти целыми абзацами…)
И вот однажды в библиотеке попалась "Злой дух Ямбуя" Федосеева. По сюжету напоминает повести Арсеньева. Только Арсеньевский Дерсу Узала более известен, чем проводник Федосеева Улукиткан.
Но речь не об этом.
Взял в библиотеке книгу, немного почитал перед разводом, и заступил в караул. Книгу взял с собой. Потому что сейчас мы в карауле сменим первый взвод, а завтра они нас будут сменять. И кто-то из заступающих в караул возьмет из моей тумбочку книгу. После чего я её долго, и то и совсем не увижу.
В карауле во время "отдыхающей смены" военнослужащим разрешается читать, писать, играть в шашки и шахматы, изучать уставы и табели постов. Тут я снова немного почитал. А когда уходил ночью на пост, оставил книгу на подоконнике в комнате начальника караула, где отправляющиеся на пост караульные оставляли курительные принадлежности. Оставить книгу в комнате бодрствующей смены было бы опрометчиво, — из неё могли вырвать листы для подтирки в туалете.
Вернулся через два часа с поста, сигареты свои с этого подоконника забрал, а книги там не было. И спросить не у кого – начкар лейтенант Бойков (может быть Байков – сейчас уже не помню.) ушел проверять посты, а помначкара спал.
Снова закрутились смены – "бодряк", "отдыхающая", на пост…
С 08-00 до 12-00 начкар отдыхает.
Всех спрашиваю о книге – никто ничего не знает.
Наконец переceкся с начкаром. Он говорит: "А твою книгу унес подполковник Грановский. Он проверял караул. Увидел на подоконнике книжку, спросил "Чья? ", никто не ответил, он с этой книжкой так и обошел все помещения и ушел с ней".
И вот как мне теперь? По уставу я могу обратиться к вышестоящему начальнику только по команде. Сначала – к командиру отделения: "Разрешите обратиться к командиру взвода за разрешением обратиться к начальнику штаба полка! ". Потом, если командир отделения разрешит – с тем же вопросом к командиру взвода, к командиру роты, к командиру батальона, который только и может разрешить обратиться к начштаба.
Я решил пойти путем неуставным, но более реальным – обратиться напрямую к начштаба, если увижу его где-то в полку. Тогда подойду к нему строевым шагом, скажу: "Рядовой Гладков! Разрешите обратиться! " Он, конечно, изумится моей борзости, и хотя бы из любопытства разрешит. Тогда и спрошу про книжку, о которой он наверняка уже и забыл.
А ещё, чтобы вы знали, — Грановского в полку все боялись.
Командира полка я и не помню – его было не видно и не слышно.
Начштаба же контролировал в полку всё и вся, был всегда и везде!
Почему-то подполковник Грановский, служа в строительном полку, ходил всегда в черной морской форме. В дни государственных праздников – с кортиком.
Когда он шёл по расположению полка – впереди него разносилось: "Гранёный идет! Гранёный! " И все разбегались и прятались. Потому что докопаться до какого-то недостатка он был готов всегда. И всегда скор на наказание.
А я пока что страдал от невозможности взять в библиотеке что-то почитать. Потому что я-то через день в карауле или в наряде. В промежутках – работы какие-то или подготовка к караулу или наряду… Наконец – пришел в библиотеку, рассказал, где моя книга, и попросил в виде исключения разрешить мне взять ещё одну.
Библиотекарь был молоденькая симпатичная девушка с короткой стрижкой. Сочувственно покивала мне, и исключение для меня сделала.
Прошло ещё сколько-то недель.
Стою последнюю смену на посту снова в первом карауле, поглядываю на часы. Остается ещё верных минут 10-15, когда смотрю – бежит разводящий со сменным караульным. Не идёт – а именно бежит. Прерывает мой доклад возгласом: "Ты что натворил? Почему Грановский тебя разыскивает? Беги в караул! "
С шестого поста мимо нашей казармы, через плац мимо штаба, и дальше, дальше бегу в караул. Разводящий отстал – запыхался, пока ко мне бежал. Прибегаю в караул, докладываю начкару: "Товарищ старший лейтенант…" Он меня прерывает: "Что случилось?! Почему Грановский тебя ищет?! " А я, пока бежал, уже поразмыслил, отвечаю: "Да ничего, товарищ старший лейтенант! Это, наверное, он насчет библиотечной книжки…" Старлей изумлен: "Что?! Какой книжки?! Беги в роту, — потом разберемся! Автомат оставь здесь! "
Оставляю автомат в пирамиде, с подсумком и штык-ножом на поясе бегу снова от караула в полк, через плац мимо штаба в казарму. Хотя, — "бегу" тут уже преувеличение. Отбежал только немножко от караула. Дальше – усталыми перебежками.
В казарму уже конечно вбежал. На скрип дверной пружины из канцелярии выскочил лейтенант Бойков:
— Гладков! В чем дело?! Тебя Грановский срочно вызывает в библиотеку!
Я устало отвечаю:
— Это, наверное, насчет книжки, товарищ лейтенант…
— Беги быстрей!
Я изобразил выбегание из казармы, и устало передвигая ноги отправился мимо штаба в библиотеку, которая располагалась на втором этаже двухэтажного бревенчатого здания.
По деревянной лестнице поднимался снова бегом, понимая, что каждый шаг слышен в библиотеке.
Захожу, козыряю Грановскому: "Товарищ подполковник, рядовой Гладков по вашему приказанию…"
Грановский меня прерывает. С грозным нажимом спрашивает:
— Это вы сказали, что я забрал вашу книжку?!
Вполне спокойно отвечаю:
— Так точно, товарищ подполковник!
Он явно не ожидал такого ответа. Потом и теперь, обдумывая эту ситуацию, понимаю, что тот эпизод в карауле с захваченной книжкой совсем не удержался в его памяти. И моё спокойствие, мой уверенный утвердительный ответ шокировали его. Он был уверен, что оболгавший, как он думал, его солдат сейчас пойдет в отказ. А этого не случилось.
А сейчас он возмущенно переспросил:
— Чтоооо?!
Я по-прежнему спокойно пояснил:
— Вы не лично у меня её забрали, товарищ подполковник! Вы проверяли караул, спросили – Чья книжка? – вам ничего не ответили, и вы с ней так и ушли.
Грановский сделал несколько вдохов-выдохов и снова с угрозой в голосе, с нажимом на слове "вы", произнес:
— Вы это видели?!
— Никак нет, товарищ подполковник! Я был на посту во время этой проверки. Мне об этом рассказали – сейчас уже не помню кто – либо лейтенант Бойков, либо кто-то из сержантов. (Я действительно не помнил. Но последующие события показали, что это был именно Бойков.)
Грановский кинулся к телефону, снял трубку, резко крикнул связисту полкового коммутатора: "Звезда! Третью роту! "
Через мгновение в канцелярии роты сняли трубку и Грановский прокричал: "Лейтенанта Бойкова к телефону! " И почти сразу, очень сердито: "Это вы сказали Гладкову, что я его книжку взял?! "
Он выслушал ответ Бойкова, уже спокойно положил трубку, и снова повернулся ко мне: "Или вы сейчас назовете, кто вам это сказал, или я сейчас отвезу вас на гауптвахту".
Ну, сами подумайте – после того, как он в моём присутствии наорал по телефону на офицера моей роты, — как я мог ему кого-то назвать?! Тем более, что если это был, как я теперь подумал, не Бойков, то я действительно не помнил, — кто именно. Поэтому ответил:
— Товарищ подполковник, я не помню точно. Я многих расспрашивал. Если это мне сказал не лейтенант Бойков, то кто-то из сержантов – помначкара или из разводящих. Это мне надо с ними поговорить…
Грановский уже без ярости, но строго приказал:
— Идите за мной!
Спустились по лестнице, подошли к его трехдверному уазику. Солдат-водитель сидел за рулем. Двигатели машин при минус сорок не глушили.
Грановский распахнул пассажирскую дверцу, откинул вперёд спинку сиденья, сказал мне: "Садитесь! "
Я пролез на заднее сиденье, подполковник сел на переднее, сказал водителю: "В караул! "
Я молчал. "В караул" — это означало и на гауптвахту. Но мне ко всему вышесказанному добавить было нечего. Едем, молчим, водитель рулит… Вдруг Грановский обращается к нему:
— А я в тот раз после проверки караула оставил в машине книжку – где она?
Водитель отвечает:
— "Злой дух Ямбуя"? Она у меня в боксе.
Отапливаемые боксы для полковых УАЗов были прямо возле караула. Едем дальше молча.
Остановились у ворот караулки. Грановский говорит водителю:
— Принеси книжку!
Парень выскочили из машины, нырнул в дверь гаража и вернулся с книгой. Отдал подполковнику. Тот протянул её мне:
— Эта?
— Так точно, товарищ подполковник!
Грановский сделал паузу и сказал водителю:
— В полк!
Остановились перед штабом.
Грановский вышел, откинул снова сиденье, скомандовал мне:
— Выходите!
Я вылез, вытянулся перед ним. Он сурово сказал:
— И больше не смейте распространять обо мне сплетни!
После чего ушел в штаб, а я пошел в роту сдавать патроны и штык-нож.
Всё это, что произошло, я воспринял спокойно. Сильный шок ожидал меня в роте.
Захожу в казарму, — дневальный, увидев меня, распахивает дверь канцелярии, и кричит туда: "Гладков пришел! "
Из канцелярии выбегает Бойков:
— Гладков! Ну, что?
— Всё нормально, товарищ лейтенант. Грановский вернул книгу.
И вот тут я был поражен. Бойков виноватым, оправдывающимся тоном сказал:
— Ну, я же не говорил вот прямо так, что он забрал книжку…
То есть, получается, именно от него я узнал, что книгу забрал Грановский.
Но Грановскому он в этом признаться не посмел, когда тот звонил из библиотеки. Испугался злого голоса начштаба. И я Бойкова за это не корю. Потому что, как я понимаю, начштаба полка мог сильно испортить жизнь лейтенанту, вызвавшему неудовольствие.
Я только тогда порадовался, что отчислился из военного училища (ГВВСКУ), и никогда не окажусь на месте Бойкова.
#в/ч30223 #в/ч№30223 #ГВВСКУ
* * *
Подруга подала на развод, и пока идёт раздел квартиры, съехала ко мне. Её муж считает, что его высокая зарплата (на 5-6 тысяч выше, чем у подруги) даёт ему право забрать купленную в браке квартиру полностью, а не делить 50/50. Понимая, что суд его не поддержит, мужчина решил убедить подругу террором: звонки с разных номеров, угрозы её родителям, оскорбительные плакаты на дверях её офиса... Сегодня он кинул в моё окно МЕРТВОГО КОТА. Не знаю, своей ли смертью умерло животное или с помощью [ч]удака, следов, как если бы сбила машина, нет. Подруга советуется с адвокатом, я пью вино. Цена половины квартиры — не больше полутора миллиона. Вот как можно так морально скатиться за полтора миллиона?!

Рамблер ТОП100