Ну ладно, это все лирика. Гурманов которые оценили вкус рыбы фугу я думаю найдется немного. Я сам не пробовал, но оказывается умею готовить.
— МММ! Как вкусно пахнет! Что ты жаришь?
— О, дружище, садись попробуешь, оценишь мои кулинарные способности, — произнес я, поняв, что придется делится.
Дружище скромностью не страдал, как говорится навалился по полной. Решив, что я себе пожарю еще. Пока я поворачивался к плите, ставя сковородку на место, тарелка перед товарищем опустела как будто сама по себе. Я посмотрел как он запихивает последний кусок, откинув вилку в сторону и понял, что пробовать первым надо было самому. Ведь меня с детства приучали, что делится надо даже чужим.
— Что за рыба? — сделав глотательное движение, спросил друг, вращая глазами по столу в поисках продолжения.
— Да один японец научил меня готовить фугу, — задумчиво произнес я, в полном расстройстве.
— Какое фугу?! — дружище широко открыл уже не только рот, но и глаза.
— Рыба, семейства иглобрюхих, — все так же флегматично, поведал я.
— Она же, она же... — сделав несколько хватательных движений ртом воздуха, — очень ядовита! — наконец-то выдохнул он.
— Ее просто надо уметь готовить. — не меняя интонации, уверил я его. — у тебя, кстати, онемения нет, губ, лица?
— Есть, точно есть, весь рот онемел! Я сначала не понял... — дружище нервничал все больше и больше.
— Да не, если клювом сразу не щелкнул, значит все нормально! Жить будешь! — успокоил я. — значит я все правильно сделал, ну если ошибся, то совсем чуть-чуть. Надо наверно и мне теперь попробовать. — выкладывая на сковороду следующую партию, произнес я. — Испытания пройдены. Ты как, еще будешь?
— Да не, не, я наелся... — выскочив из-за стола, с той же скоростью, что и заскочил, заволновался он.
— Ну смотри, а то вдруг самое вкусное осталось, — переворачивая в сковороде куски шкварчащего палтуса в кляре, пожал я плечами.