Людмила Петрушевская, драматург и писатель, рассказывает:
"Вот какая случилась трагикомическая история на похоронах великого Олега Ефремова.
Театр был переполнен своими, люди вереницей шли на сцену прощаться. А на улице у театра стояли огромной толпой. В зале было душновато, и вся обстановка сжимала сердца, и одному из актеров стало плохо. Я говорю о том, чего никто не видел - почти незаметно больного вывели, работники скорой ведь ездят на вызовы не в белых халатах.
А продолжение было - представляете? Из парадных дверей театра в город выносят носилки с человеком.
И толпа начинает плакать и аплодировать!
Многие впервые участвуют в такой траурной церемонии. Люди неопытные и взвинченные. Думают, что вынесли Ефремова.
И человек с носилок в ответ поднимает руку в знак приветствия (Это был замечательный артист Игорь Ясулович).
Тут бы чувствительным зрительницам впору было бы и упасть в обморок: Ефремов ожил!
Никто ничего не мог понять, но проводили скорую бурными аплодисментами. И, ничего не соображая, разошлись. Переулок опустел. А я вот свела концы с концами и написала. Не может быть, что я одна поняла, что произошло в зале и у парадного подъезда. Или может... "
Интимные привычки Александра II
Государь утром после прогулки отправлялся в ретирадное место, посещение которого превращалось в специфический ритуал. Его величество наследовал от своих отца и деда тугость на пищеварение и в бытность свою на Кавказе в 1850 году, попробовав курить кальян, заметил, что кальян много способствует его пищеварению. Итак, его величество, воссев где подобает, начинает курить кальян и курит, доколе занятие это не увенчается полным успехом. Перед государем поставлены огромные ширмы, и за этими ширмами собираются лица, удостоенные по особой царской милости высокой чести разговором своим забавлять государя во время куренья кальяна и совершения прочего... Лица эти получили в Петербурге прозвание кальянщиков. Пока государь курит кальян и ожидает его благотворного действия, кальянщики рассказывают разные анекдоты, забавные, скандалезные и прочие.
Гонки лыжников на 30 км на Олимпиаде 1972 года в Саппоро. В те годы еще не существовало никаких смешанных зон, и журналисты спокойно бродили бок о бок со спортсменами прямо в стартовом городке.
Когда на дистанцию отправилась уже добрая половина гонщиков, вдруг повалил густой и липкий снег. Советский лыжник Вячеслав Веденин за минуту до старта решил перемазать лыжи сообразно изменившимся погодным условиям. Один из местных журналистов, владеющий русским, обратился к нему: мол, думаете, поможет снег же валит?
Что ему ответил Веденин, понимаем только мы, а в Японии на следующий день газеты вышли с заголовками: «Сказав волшебное слово «Дахусим», русский лыжник выиграл Олимпиаду».
«Сказав волшебное слово «Дахусим», русский лыжник выиграл Олимпиаду».
Читая суждения о сыре, начинаешь в полной мере понимать, что пословица "На вкус и цвет - товарища нет" полна смысла.
Многие считают, что обед без сыра не может быть полноценным. Жан Антельм Брилья-Саварен, французский философ и кулинар, был ещё более категоричен: "Вечер без сыра подобен красавице с одним глазом".
Гримо де Ла Реньер, ресторанный критик, вообще считал, что сыр - это такое печенье для пьяниц. Поэт Леон-Поль Фарг, когда его угостили особо пахучим камамбером, воскликнул: "Ступня Бога! ". Джемс Джонс же дал такое определение сыру: "Труп - это протухшее мясо. Что же такое сыр? Труп молока".
Кто такой загадочный актёр эпизодов Р. Хобуа в комедиях Данелии и почему он ни разу не появился в кадре?
Великий кинорежиссёр и сценарист Георгий Николаевич Данелия обладал великолепным чувством юмора. В его фильмах этот юмор проявлялся даже в малозаметных мелочах и коротких эпизодах.
Вы наверняка замечали, что любимый актёр Данелии
Если я сейчас начну перечислять все эти фильмы и роли в них Леонова – вы устанете читать.
На самом деле речь в этой заметке пойдёт не о музыкальной шутке Данелии про Марусеньку и её сурового свёкра, а о другой его шутейной придумке – о человеке, обозначенном в титрах как актёр эпизода, но который ни разу не появился в кадре.
Итак, обратите внимание:
- в комедийно-драматическом художественном фильме «Не горюй! »
- в лидере проката 1975 года – трагикомедии «Афоня»
- в душевной киноистории о грузинском лётчике Валико Мизандари «Мимино»
- в шедевральной трагикомедии, снятой в жанре фантастической антиутопии «Кин-дза-дза! »
- а также в других фильмах Данелии в титрах указан один и тот же человек – некий «Р. Хобуа»...
Странно и загадочно – ведь артистов с такой фамилией никогда не было в Советском Союзе! Более того, пусть даже не актёр, а самый простой человек по имени Р. Хобуа, который мог совершенно случайно попасть на съёмки эпизодов, никогда и ни в каких фильмах Данелии не снимался. Кто же этот таинственный и вездесущий Р. Хобуа? ...
Оказывается, шутейная традиция указывать загадочное имя в титрах произошла из одного курьёзного случая.
Как-то раз Георгий Данелия на пару со сценаристом Резо Габриадзе проживал в одной из гостиниц Тбилиси. Два грузина писали киносценарий на русском языке. Специально обращаю ваше внимание на этот забавный факт, а вот почему – вы поймёте немного позже.
Во время ужина в гостиничном кафе Данелия и Габриадзе познакомились со скромным строителем из города Зугдиди. Слово за слово – и Георгий с Резо потащили своего нового приятеля в гостиничный номер для того, чтобы поделиться с ним своими творческими наработками.
Они пытались «испытать» на нём свой сценарий – им было интересно посмотреть, как простой рабочий человек из провинции отреагирует на их произведение: будет ли смеяться в смешных местах и грустить в грустных? Несколько часов кряду они читали ему свои тексты, на что строитель раз за разом восхищённо восклицал: – Гадасаревиа! ...
По-грузински это превосходнейшая, великолепнейшая степень похвалы, которая означает: так хорошо, что с ума сойти можно!
Кинодеятели радовались столь бурной реакции, ну раз народу зашло – значит и правда сценарий хороший – рассудили они. Короче говоря, все разошлись довольными.
На следующий день Данелии захотелось ещё разок послушать мнение народного «эксперта», благо новые сцены уже подоспели – и режиссёр со сценаристом опять пригласили строителя к себе в номер. Тот пришёл и… очень сильно огорчил творческих работников… помявшись, он признался, что плохо понимает по-русски – и поэтому он вообще не понял, о чём в сценарии идёт речь. Кинематографисты были ошеломлены: – Если не понимал, то зачем хвалил? Зачем восхищался? Зачем говорил «гадасаревиа»?
Человек из народа ответил: – Такие уважаемые люди написали! Конечно, гадасаревиа! Разве может быть по-другому?
После чего «эксперт», увидев, что невольно расстроил таких уважаемых людей, тихо ретировался. А Резо Габриадзе сказал Георгию Данелии: – Он столько с нами мучился, а мы ему даже спасибо не сказали. Давай запишем его имя в титрах, в эпизодах. Он посмотрит у себя в Зугдиди картину – и ему будет приятно!
Звали этого восхищённого строителя Рене Хобуа. С тех пор так и повелось, что в каждом фильме Данелии в эпизодах числился «Р. Хобуа».
Вот такая вот «фишка» великого мастера кино, наряду с песней про Марусеньку, моющую в речке белые ноги...
Новостная лента: Королева Елизавета II отказалась от тро... (Ну, думаю, неужели решила уйти на покой, от трона отказывается, Чарльзу поправить даёт немножко)... сти и совершила прогулку верхом на лошади. (Короче, х[рен] вам, а не трон, не дождётесь, я ещё на коне в свои 96).
А вы знаете, как человеческая доброта погубила миллионы жизней?
Генри Тэнди – британский рядовой Первой мировой войны, кавалер нескольких наград Соединенного Королевства. К нему в полной мере применима поговорка о том, что доброта бывает хуже воровства.
Каким образом? 28 сентября 1918 года, за полтора месяца до окончания Первой мировой войны, Тэнди лежал в окопе. И вдруг на линию его огня вышел усталый немецкий солдат. Тот был ранен, еле-еле шел. Можно сказать, вспоминая Венедикта Ерофеева, даже не шел, а "влёкся". И когда немец заметил наведенный на него ствол, он даже не попытался поднять в ответ свою винтовку. Генри Тэнди подумал-подумал, и стрелять не стал, опустил оружие. Немец кивнул в знак благодарности и поковылял дальше в сторону своих позиций.
Этим немецким солдатом был ефрейтор Адольф Гитлер, и даже не немец, а австриец. Гитлер позднее скажет Чемберлену: "Этот человек был так близок к тому, чтобы убить меня, что я подумал, что никогда больше не увижу Германию".
В 1942 году в оккупированном Харькове 7-летняя Люся Гурченко за горбушки хлеба пела немецким солдатам «Катюшу» и песенки из трофейных кинофильмов. Но через много-много лет про своё военное детство она будет вспоминать не это, а тётю Валю, соседку по коммуналке. У тёти Вали причёска была как у актрисы Марики Рекк из фильма «Девушка
Дома она ходила в перешитых из атласного халата широких синих брюках с яркими попугаями. Под клеёнчатым передником — всегда кружевной: зайдёт интересный мужчина, клеенчатый за секунду снимается, и ты такая — ах!
Ещё у тёти Вали был самый красивый в квартире голубой чайник, изголовье кровати украшено ангелами, у неё была огромная и невесомая пуховка для пудры и несколько разноцветных боа.
У неё Люся научилась кроить на глаз и мастерить наряды за полчаса, сидеть с королевским видом на самых дешёвых местах в кинотеатре и в самые трудные минуты говорить себе: «Улыбнись! »
Люди, которых мы любим в детстве, сами не знают, что определяют нашу судьбу. Где бы ни жила Людмила Марковна, она всегда окружала себя красивыми вещами. В студенческом общежитии все застилали кровати казёнными серыми одеялами, а у неё были покрывала с оборками, замысловатые шторы, вазочки, лампы с висюльками. Домашние туфли всю жизнь — только на каблуках.
На первые в жизни серьёзные деньги, гонорар за «Карнавальную ночь», Людмила Марковна купила родителям путёвку в санаторий у моря, а себе… Себе старинную жирандоль (большой подсвечник для нескольких свечей) в комиссионке на Арбате. «Иначе жить не интересно», — говорила она. Актрисе нужны красивые декорации.
Савелий Крамаров: "Я не знаю как попали в кино Жан Гобен или Вячеслав Тихонов, а я, Савелий Крамаров, попал в кино... по несчастью, из-за своей внешности. Уже потом я узнал: то самое, что вы видите на фотографии, называется фактурой. Вот это страшное слово и определило мою творческую жизнь, и не только творческую... Я помню ещё в школе, если кто‐нибудь
– Крамаров! Завтра приведёшь отца и мать.
Когда в пионерский лагерь, по воскресным дням, приезжали родители, мамаши обычно говорили своим детям:
–Сыночек! Дай мне слово, что с этим, ‐ тут мамаши указывали на меня, ‐ ты водиться не будешь. От него хорошему не научишься.
А когда я прибыл в армию для прохождения службы, опытный старшина посмотрел на меня и сказал:
– Ну, этот с гауптвахты вылазить не будет.
Мой первый режиссёр никогда не служил в милиции, но стоило ему взглянуть на меня, как он сразу определил моё амплуа. Я сыграл хулигана и бездельника, владельца злополучного мотоцикла в фильме "Прощайте голуби! ". Трудно было работать над ролью. Ведь как это ни парадоксально, я с самого детства не был знаком ни с одним хулиганом. Если когда‐нибудь подозрительный тип появлялся на одной стороне улицы, я всегда переходил на другую. Но, попадая на съёмочные площадки, я становился рабом своей фактуры. И мой актёрский альбом становился похожим на пособие для начинающего дружинника.
А ведь знаете, как обидно актёру, которому внушили, что никогда он не сыграет ничего патетическо‐героическо‐трагического! Неужели я не могу сказать: "Быть или не быть? ". Могу! Ещё как могу! Да фактура не та... Не играть мне Гамлета... И Отелло – тоже не играть. Думаете, слабо мне Дездемону задушить? Да я могу это одной левой сделать.
Скажет режиссёр: "Задуши! " ‐ я мигом. Но никогда не сбыться этим мечтам, потому что моя творческая биография написана на моём лице.
Муж королевы Англии Елизаветы II, принц Филипп, славился неполиткорректными, а частенько и грубоватыми шутками. Так однажды, когда он вручал очередной приз датской чемпионке по конному спорту Лис Хартел, ее лошадь издала сильнейший треск.
— Ой, извините, ваше Королевское Высочество! — сказала Лис Хартел.
— Если бы вы не извинились, — ответил принц Филипп, - я бы подумал, что это была лошадь.
Майк Смит и Дик Роуи отвечали за поиск новых талантов в звукозаписывающей компании Decca Records.
13 декабря 1961 года Майк посетил Ливерпуль, чтобы посмотреть на выступление местной рок-группы.
Ребята ему понравились, и он пригласил их на прослушивание в лондонскую студию.
1 января 1962 года четверо молодых музыкантов сыграли менеджерам Decca Records свои песни и поехали домой ждать ответа.
Через несколько недель Дик Роуи решил, что лейбл не заинтересован в молодых музыкантах, а их звучание слишком похоже на популярную тогда группу The Shadows.
В письме менеджеру группы Брайану Эпштейну он писал: «Честно говоря, мистер Эпштейн, нам не понравился звук ваших ребят. Время рок-групп прошло – а особенно групп из четырех парней с гитарами».
Этот отказ стал одним из самых знаменитых в истории звукозаписи: менеджерам Decca не понравилась группа The Beatles. Позже «ливерпульская четверка» подписала контракт с EMI Records – и стала самой популярной группой всех времен.
По иронии судьбы, всего через два года спрос на записи Beatles вырос настолько, что EMI не справлялась с выпуском пластинок и вынуждена была печатать часть тиража на Decca Records
Знаменитый немецкий физик Генрих Рудольф Герц в школьные годы очень увлекался работой на токарных и столярных станках, а в воскресные дни даже посещал ремесленную школу.
Позже, когда Герц был уже известным профессором, старый его учитель по токарному делу, узнав о судьбе своего ученика, с сожалением воскликнул: - Как жаль! Он был бы прекрасным токарем.
Об Ирине Мирошниченко
Малоизвестный штрих ее творчества рассказал мне товарищ после возвращения из командировки из Москвы, это было где-то на рубеже 70-х/80-х, не позднее 1983-го года.
Кто-то из принимающей "конторы" дал ему контрамарку или нечто подобное в театр, но не билет. Как оказалось, а-ля контрамарка была
Но вот до героини доходят слухи, что муженек-то ее при жизни погуливал. Она и слухи поначалу решительно отвергает как вздор, ведь и он ее так любил! Но потом до нее доходят неопровержимые свидетельства его неверности. Оправившись от потрясения, вдова радостно и темпераментно пускается в амурные приключения. Конец спектакля.
По мнению товарища, сыграно было глубоко и талантливо. Во время игры Ирина Мирошниченко временами находилась буквально в метре от моего товарища, и он смог ее внимательно рассмотреть. Сказал, что в жизни она красивее, чем на экране.
Элизабет Хедли, первая жена Хемингуэя, везла показать издателю рукописи мужа. Она на минутку отлучилась из купе поезда. Пока её не было, портфель с рукописями исчез.
А выходила она, чтобы купить что-нибудь почитать в дороге. Говорят, Хемингуэй очень злился даже тридцать лет спустя.
Говорят, Хемингуэй очень злился даже тридцать лет спустя.
Писaтель Марк Твен и Оливия Лэнгдон прoжили вмeстe 36 лет.
Пoсле свадьбы Твен cказал свoему приятeлю: «Если бы я знaл, кaк cчастливы жeнатые люди, я бы жeнился 30 лет нaзaд, не тратя время на выращивание зубов». Твену тогда было 32 года. Они были очень разными людьми. Сэмюэл Клеменс — это настоящее имя Марка Твена — вырос в небогатой
Потерпев фиаско, стал писать рассказы. И сразу прославился на всю Америку. Тогда-то он и влюбился в прелестную Оливию — дочь богатого капиталиста. Марк влюбился даже не в девушку, а в её портрет. Приятель Твена показал ему медальон с изображением своей сестры и пригласил Марка погостить в своём доме. На второй неделе знакомства Твен сделал Оливии предложение. Он нравился ей, но девушку смущали возраст Марка — он был старше на десять лет и его неинтеллигентные манеры.
К тому же у Твена за душой не было ни гроша. Впрочем, наличие у него писательского таланта Оливия не отрицала. Тем не менее, она ответила отказом. Он снова сделал предложение. И снова получил отказ. На этот раз Оливия мотивировала его тем, что Твен недостаточно серьёзно относится к религии. На это Марк ответил, что по желанию Оливии он непременно станет хорошим христианином.
В душе девушка уже была готова стать женой Твена. Только он об этом не догадывался. Решив, что его положение безнадёжно, Марк уехал. Но по дороге на вокзал его коляска перевернулась. Твен сделал вид, что серьёзно ранен. Его привезли обратно. Оливия вызвалась быть сиделкой и, выслушав ещё одно предложение руки и сердца, сдалась.
После свадьбы Марк старался не огорчать жену. Оливия была глубоко верующей, Твен читал ей по вечерам Библию, а перед каждым обедом произносил молитву. Зная, что жена не одобрит некоторые из его рассказов, он не показывал их издателям. Писал в стол, не опубликовав таким образом 15 тысяч страниц. Оливия была главным цензором Твена. Она первой читала и правила его произведения. Однажды пришла в ужас от выражения, которое употребил Гекльберри Финн и заставила Твена убрать фразу. Она звучала так: «Чёрт побери! ». Дочь Клеменсов — Сьюзи — говорила так: «Мама любит мораль, а папа кошек».
Твен слушался жену во всём. Писал в одном из писем: «Я бы перестал носить носки, если бы она только сказала, что это аморально». Оливия называла мужа «седым юношей» и приглядывала за ним, как за ребёнком. А он был уверен, что силу, энергию и детскую непосредственность ему помогла сохранить только Оливия.
Ливи гордилась чувством юмора мужа. Однажды, читая какую-то книгу, Твен хохотал на весь дом. Оливия спросила, какой автор так его рассмешил. Марк ответил, что не знает, но книга очень забавная. Ливи взяла её, чтобы узнать имя писателя и прочла на обложке: «Марк Твен». Юмор выручал его в самых безнадёжных ситуациях. Он позволил Твену не опустить руки, когда выяснилось, что жена безнадёжно больна. По всему дому и даже на деревьях сада Марк развесил весёлые записки, чтобы рассмешить Оливию. На одном из посланий было дано указание птицам, когда им петь и насколько громко. Эта записка висела у окна спальни Ливи.
В их жизни было много трагедий. Смерть детей, банкротство Твена. Марка спасал его врождённый оптимизм, Оливию — христианское смирение. Они не мыслили жизни друг без друга. Говорят, что Твен ни разу в жизни не повысил на жену голос, а она ни разу не устроила ему скандал. Твен был готов защищать супругу от всего света, однажды чуть не порвал со своим близким другом, который решил подшутить над Ливи. А она, оставив все домашние дела, отправилась вместе с мужем в кругосветное плавание: за Твеном, тогда уже «шестидесятилетним юношей» требовался постоянный присмотр.
На один из юбилеев Оливии, Твен написал ей письмо, в котором были такие строки: «Каждый день, прожитый нами вместе, добавляет мне уверенности в том, что мы ни на секунду не пожалеем о том, что соединили наши жизни. С каждым годом я люблю тебя, моя детка, всё сильнее.
Давай смотреть вперед — на будущие годовщины, на грядущую старость — без страха и уныния».
