Не хотел Саня на рыбалку ехать. Очень не хотел. Как чувствовал. Но друзья всю неделю уговаривали — по телефону, по душам и по загривку.
Друзей понять можно — они машину искали. А у Сани машина была. На пятый день Саня понял, что ехать придется. Жене сказал, что едет к маме, любовнице
— как ни странно, то же самое. Обеим обещал вернуться к вечеру.
Галдящая орава Саниных друзей достала водку и начала рыбачить еще в машине, в шесть утра. На полпути снасти закончились, и пришлось останавливаться, чтобы купить еще. После прибытия на место рыбалка продолжилась, и спустя часа три-четыре Саня, как самый трезвый, был командирован за новой порцией наживки. И закуски. К вечеру друзья висли на Сане и уговаривали:
— Ну, давай, выпей с нами. Вот мы тебе налили, вот тебе килечка. Оставайся!
Саня с полным до краев стаканом в руке лишь мотал головой — не буду, мол. Ему предстояло развести всех по домам, и оставаться на ночь не хотелось.
— Ну, ладно, — сжалились друзья, — Дуй домой. Мы останемся. Сами завтра доберемся. Пойдем, до машины проводим. Саня вышел на полянку... и обомлел.
Его родная "четвера" стояла на бревнышках. Колес у машины не было.
Сняли. Вот же, блин, съездил к маме! Что делать? Как отмазываться?!
Друзья тоже притихли и топтались вокруг горемыки. Потом один из них робко тронул за плечо:
— Ну, чего, Сань... Завтра утром что-нибудь придумаем. На вот, хлебни для успокоения. Саня молча съел стакан водки в три глотка. И тут друг повернулся куда-то в сторону леса и заорал:
— Народ! Все, он выпил!
Из кустов выкатились четыре Саниных колеса.
20 МЕТРОВ
Вначале я увидел палку над крышами машин, а потом уж и его разглядел:
Щеки красные, глазенки испуганные, в одной руке клюшка, в другой огромная черная сумка на колесиках.
Самому хоккеисту лет семь – восемь.
Машины на его пути стояли так плотно, что неподъемная сумка
между ними не пролезала, хоть плачь.
Я вылез из-за руля, протиснулся к пацану и строго сказал:
— Ты прочему тут переходишь дорогу? Видишь, сколько машин? Еще не каждый тебя заметит, задавить же могут. Всего двадцать метров до пешеходного перехода. Неужели трудно пройти? Зачем так рисковать?
Краснощекий испугался и растерянно ответил:
— Меня всегда мама на хоккей водит, а сегодня не смогла, у нее на работе комиссия.
«Комиссия» меня повеселила, я взял огромную черную сумку, поднял ее над головой и, пачкая штаны о бампера машин, повел хоккеиста на другую сторону.
— Смотри больше так не делай. Нужно перейти дорогу? Прошел вперед двадцать метров до «зебры» и все, переходи себе спокойно.
— Спасибо, я больше так не буду. Сегодня спешу просто, у нас игра.
— Вот и молодец. А тебя как зовут?
— Тимофей.
— Ну, давай, беги, Тимоха, удачи в игре…
…Прошло четыре часа.
Стемнело.
Мороз спал, пошел приятный снежок.
Я как раз разговаривал с радиоприемником, когда перед моим капотом что-то мелькнуло. Это была клюшка Тимофея. На этот раз, как и обещал, он переходил дорогу по «зебре», по всем правилам.
Не удержался я, высунулся в окно, кричу:
— Привет, Тимоха! Как игра?!
Парень удивился, заулыбался и радостно ответил:
— Мы выиграли «3-1»! Я гол забил! А вы что тут делаете? Домой едете?
И тут самообладание покинуло меня, я махнул рукой Тимофею вслед, закрыл окно и громко, с выражением повторил все матерные слова, которые когда-либо слышал. По-моему ничего не забыл.
Человек за четыре часа жизни: друзей повидал, зашнуровал километр шнурков, в хоккей выиграл, даже вот гол забил, а я за это время в своей поганой пробке, проехал от полумертвого деревца, политого сотней водителей и аж до пешеходного перехода.
Целых 20 метров.
Дело было в тыщу девятьсот затертом году. Угораздило меня участвовать в перевозке домашнего скарба по случаю переезда людей из г. Нефтекамск в г. Октябрьский (Башкирия). Машина была — полуубитая ИФА-самосвал!
Загружена она была прилично, но так как это был дизель — ехала вполне терпимо
— километров 50-60 в час. Посреди нашего маршрута в движке оторвало клапан в одном цилиндре (! ). Ну мы мотор разобрали (не возвращаться же! Да и квартира уже была занята, так что отступать было некуда), обломки клапана убрали. Собрали движок и поехали дальше. Мотор стучал как присмерти, и сильно дымил. Скорость сильно снизилась, под горку 40кмч, в горку — 10 кмч. Но мы все равно доехали, разгрузились и на ночь глядя собрались ехать обратно в Нефтекамск. Машина и так была в плохом состоянии, тормоза пневматические, компрессор изношенный, тормозит не ахти. А тут видно соляра через неработающий цилиндр попала в масло, потом через компрессор в воздушную магистраль (это мы потом уже узнали), и давление воздуха совсем упало. Но так как ехали мы 30-40 кмч нас это не сильно беспокоило.
Тут надо отметить, что от педальки газа в сторону насоса ТНВД у ИФЫ идет стальная тяга, скручивающаяся посередине на резьбе для регулировки холостого хода. И вот вдруг эта тяга раскрутилась, и ТНВД перевелся в положение максимального газа. А до ТНВД из кабины не добраться. И двигатель не заглушить — дизель же (конструктивно — глушится только на
ХХ). А мы едем, причем ооочень быстро набирая скорость. И тормоза не тормозят. Движок гремит как взбесившийся отбойный молоток и, того и гляди, просто взорвется под нами (он между кресел кабины там стоит). А дым из глушака валит аки у танка, устанавливающего дымовую завесу. : )))
Нажимаешь сцепление — движок собирается реально взорваться, отпускаешь сцепление машина низенько летит над дорогой примерно 80-110 кмч. Мы даже не подозревали, что под капотом столько лошадиных сил осталось!
Так мы и ехали, благо дорога ночью была пустая. Даже, извините, перепись делали, открывая дверь кабины на ходу. Мы все ждали крутого подъема, чтобы замедлить машину сколько можно на спуске, а на подъеме врубить пятую передачу и задушить движок. И такая возможность представилась. Был длинный спуск, внизу перекресток и пост ГАИ, а дальше резкий подъем. И вот короче – эпическая картина. Три часа ночи, уж забрезжил рассвет. Мы летим на адской повозке на второй передаче с ужасным ревом и грохотом, и дымищем как у подбитого мессершмита, проезжаем пост ГАИ, слава Богу перекресток был пустой, гаишники выскочили, но даже палкой махнуть побоялись видать. На подъеме водитель воткнул пятую передачу и манипулируя сцеплением стал душить движок и сбрасывать скорость. А я тем временем, как машина более-менее замедлилась, выскочил из кабины, взобрался на кузов и закрыл корочками от паспорта входное отверстие воздухофильтра.
И движок таки задохся.
А гаишники долго стояли и смотрели на нас, но к нам не пошли, хоть и отъехали мы всего метров на 150.
Давно.
80-е годы.
Приехал к нам во двор, как-то знакомый парень на мотоцикле «ЯВА». Мечта всех парней, красно-вишневые бока, никель выхлопной трубы, рык мотора. Естественно все начинают у него просить прокатиться. А че, ему не жалко, нате, катайтесь. Дошла очередь и до меня. Получаю краткий
инструктаж: где газ, где тормоз, сцепление и т. д. Сажусь, ручкой газа дрын-дрын-дрын. Ух, ты. Сзади девчонка садится, мол прокати. Я ей кричу сквозь грохот мотика, что я первый раз, слезай. «Ерунда — говорит — все в первый раз». Ну, ладно, сама напросилась. Молодость, кровь кипит, девчонка сзади, понтов выше крыши. Проехались по своему двору, по соседнему, вдоль школы, чтобы все видели: Я С ДЕВЧОНКОЙ, НА МОТОЦИКЛЕ. Повернули назад. Чтобы подъехать обратно к дому, надо повернуть налево и подняться одновременно в горку. В это время «ЯВА» начинает «чихать» и дергаться. Я, как заправский гонщик (казак на лихом скакуне, б%я) добавляю газу. Что произошло понял только потом. Мотоцикл КА-А-АК ЗАОРЕТ, КА-А-АК ПОНЕСЕТСЯ. А-А-А-А.
Дальше все как в замедленной съемке: не вписываюсь в поворот, медленно, очень медленно приближается бордюр, в который я и въезжаю передним колесом, «ЯВА» уходит вправо в кусты, а я, согласно всем законам физики, продолжаю прямолинейное движение. . Низенько так лечу, на бреющем, видимо к дождю. А надо мной летит девчонка, машет руками, как птица и орет во все горло «** ТВОЮ МА-А-А-А-А-АТЬ».
Очнулся, смотрю, обнимаю люк канализации — не долетел сантиметров десять головой. А у женщин, видимо летные качества лучше (другая аэродинамика, опять же крыльями махала), потому-что перелетела она меня метра на два. Тоже, наверное дождь почуяла: залетела под скамейку — какая-никакая, а крыша.
Ржали потом все: мы вдвоем от стресса, остальные над нами. Мотоцикл не пострадал, заглох в кустах.
О водительской солидарности. Дело было в далеком уже 1994 или 95 году, в Караганде. Времена были сами знаете какие ни денег, ни счастья. Но несмотря на обстоятельства автомобилисты потихоньку размножались. Незадолго до этого приобрел в рассрочку старенький 1972 года выпуска москвичок, и потихоньку по
мере необходимости бороздил просторы. Вообще с этим москвичом у меня связано множество историй, как смешных, так и не очень, расскажу одну из них, после которой стал очень щепетильно относиться к водителям, голосующим на дороге в ожидании помощи очень внимательно. Дело было в конце ноября, когда в Караганде, как известно, зима уже вовсю вступает в свои права. За бортом где то -15, ветер, одна из загородных трасс, коих много в области. В те годы о таких благах автоцивилизации, как зимнее масло, мало кто слышал, каждый изголялся с прогревом по утрам как мог. Например, чтобы утром завести машину на морозе, все жидкости в которой за ночь превращались в гель, в картер вмонтировался нагревательный элемент от обычного электрочайника(это в случае, если рядом имеется источник электрпоэнергии)и много еще разных примочек, о которых изнеженные обладатели современных иномарок и не слышали. Так вот. В то время, если кто помнит, наблюдались большие перебои с бензином, поэтому проблему каждый решал как мог. Дело было к вечеру, за бортом, как я уже говорил, -15 с ветерком, я возвращаюсь в город, в баке горючки на доннышке, а сколько именно, мне неизвестно по причине неисправности датчика горючего (напоминаю, москвич 1972 года выпуска, там еще спидометр не работал, переключатель поворотов, и много чего еще. Не подумайте, что безалаберно относился к машине, просто денег не было, да и опыта маловато общения с чудесами отечественного автопрома). И вот где то за 20 км до города у меня кончается бензин. Встал на обочине, канистру выставил перед собой и голосую в слабой надежде на чудо. После сорока примерно минут подпрыгиваний на месте понимаю, что еще чуть чуть, и замерзну не только я, но и масло в двигателе, и тогда каюк и мне, и машине. Машины пролетают мимо, надежда тает, и вдруг одна из уже проехавших мимо, и уехавших довольно далеко, останавливается и начинает сдавать назад. Как сейчас помню "Форд сиерра". Выходит мужик. Спрашивает: "бензин"? Говорю: да. Открывает багажник, а там... Вот тогда я поверил в чудо! 3 канистры с вожделенным горючим! Говорит: забирай одну! На мой молчаливый вопрос отвечает: утром оказался в подобной ситуации, три часа голосовал, ни одна собака не остановилась, пришлось ему топать 10 км до заправки. в таком эмоциональном состоянии мужик затарил все емкости бензином. Когда увидел меня на обочине, то в первый момент не задумался, но все недавно пережитое внезапно нахлынуло, и он не смог ехать дальше. Таким образом и спас меня. До сих пор я благодарен этому водителю, хотя даже не знаю как зовут. И с тех пор стараюсь в пути всегда помогать попавшим в беду коллегам. Чего и всем желаю!
