Как начштаба полка возвращал рядовому библиотечную книгу

Для ленивых:

Начальник штаба при проверке караула унес оттуда книгу. Потом вернул (не совсем просто) её рядовому, за которым она числилась.

В Тикси в в/ч №30223 служил с 28 февраля 1983 года по 5 июня 1984 года.

Это был строительный полк. Меня распределили в третью роту. По штату она была строительной, по факту – караульной.

Личный состав был разделен на два взвода, и эти два взвода через день заступали в караулы и наряды. Один взвод в карауле, другой – в роте. На следующий день смена.

Библиотека в полку была небогатая.

Я в детстве и в юности читал не просто много, а невероятно много. Поэтому в библиотеку прибежал сразу после прибытия в полк, и снова бегал туда при любой возможности.

Солдатам выдавали по одной книге. А в наличии было множество томов классиков марксизма-ленинизма, книг Леонида Ильича Брежнева "Малая земля", "Возрождение", "Целина", материалов 25-го и 26-го съездов КПСС, и прочего "неликвида". Всё интересное всегда было на руках.

Пошарившись по стеллажам, я снова уходил в казарму с "Поднятой целиной".

Прочел её раньше, чем проходили в школе, а здесь, за отсутствием выбора, брал снова и снова, чтобы погрузиться в искренность жизней и чувств героев. Хорошая книга великого автора. (Кстати, пятью-шестью годами позже, когда за вторым высшим поступал на истфак Коломенского пединститута, одна из тем вступительного сочинения была по "Поднятой целине". Вот уж там я оторвался! Цитировал по памяти целыми абзацами…)

И вот однажды в библиотеке попалась "Злой дух Ямбуя" Федосеева. По сюжету напоминает повести Арсеньева. Только Арсеньевский Дерсу Узала более известен, чем проводник Федосеева Улукиткан.

Но речь не об этом.

Взял в библиотеке книгу, немного почитал перед разводом, и заступил в караул. Книгу взял с собой. Потому что сейчас мы в карауле сменим первый взвод, а завтра они нас будут сменять. И кто-то из заступающих в караул возьмет из моей тумбочку книгу. После чего я её долго, и то и совсем не увижу.

В карауле во время "отдыхающей смены" военнослужащим разрешается читать, писать, играть в шашки и шахматы, изучать уставы и табели постов. Тут я снова немного почитал. А когда уходил ночью на пост, оставил книгу на подоконнике в комнате начальника караула, где отправляющиеся на пост караульные оставляли курительные принадлежности. Оставить книгу в комнате бодрствующей смены было бы опрометчиво, — из неё могли вырвать листы для подтирки в туалете.

Вернулся через два часа с поста, сигареты свои с этого подоконника забрал, а книги там не было. И спросить не у кого – начкар лейтенант Бойков (может быть Байков – сейчас уже не помню.) ушел проверять посты, а помначкара спал.

Снова закрутились смены – "бодряк", "отдыхающая", на пост…

С 08-00 до 12-00 начкар отдыхает.

Всех спрашиваю о книге – никто ничего не знает.

Наконец переceкся с начкаром. Он говорит: "А твою книгу унес подполковник Грановский. Он проверял караул. Увидел на подоконнике книжку, спросил "Чья? ", никто не ответил, он с этой книжкой так и обошел все помещения и ушел с ней".

И вот как мне теперь? По уставу я могу обратиться к вышестоящему начальнику только по команде. Сначала – к командиру отделения: "Разрешите обратиться к командиру взвода за разрешением обратиться к начальнику штаба полка!". Потом, если командир отделения разрешит – с тем же вопросом к командиру взвода, к командиру роты, к командиру батальона, который только и может разрешить обратиться к начштаба.

Я решил пойти путем неуставным, но более реальным – обратиться напрямую к начштаба, если увижу его где-то в полку. Тогда подойду к нему строевым шагом, скажу: "Рядовой Гладков! Разрешите обратиться! "Он, конечно, изумится моей борзости, и хотя бы из любопытства разрешит. Тогда и спрошу про книжку, о которой он наверняка уже и забыл.

А ещё, чтобы вы знали, — Грановского в полку все боялись.

Командира полка я и не помню – его было не видно и не слышно.

Начштаба же контролировал в полку всё и вся, был всегда и везде!

Почему-то подполковник Грановский, служа в строительном полку, ходил всегда в черной морской форме. В дни государственных праздников – с кортиком.

Когда он шёл по расположению полка – впереди него разносилось: "Гранёный идет! Гранёный! "И все разбегались и прятались. Потому что докопаться до какого-то недостатка он был готов всегда. И всегда скор на наказание.

А я пока что страдал от невозможности взять в библиотеке что-то почитать. Потому что я-то через день в карауле или в наряде. В промежутках – работы какие-то или подготовка к караулу или наряду… Наконец – пришел в библиотеку, рассказал, где моя книга, и попросил в виде исключения разрешить мне взять ещё одну.

Библиотекарь был молоденькая симпатичная девушка с короткой стрижкой. Сочувственно покивала мне, и исключение для меня сделала.

Прошло ещё сколько-то недель.

Стою последнюю смену на посту снова в первом карауле, поглядываю на часы. Остается ещё верных минут 10-15, когда смотрю – бежит разводящий со сменным караульным. Не идёт – а именно бежит. Прерывает мой доклад возгласом: "Ты что натворил? Почему Грановский тебя разыскивает? Беги в караул! "

С шестого поста мимо нашей казармы, через плац мимо штаба, и дальше, дальше бегу в караул. Разводящий отстал – запыхался, пока ко мне бежал. Прибегаю в караул, докладываю начкару: "Товарищ старший лейтенант…" Он меня прерывает: "Что случилось?! Почему Грановский тебя ищет?! "А я, пока бежал, уже поразмыслил, отвечаю: "Да ничего, товарищ старший лейтенант! Это, наверное, он насчет библиотечной книжки…" Старлей изумлен: "Что?! Какой книжки?! Беги в роту, — потом разберемся! Автомат оставь здесь! "

Оставляю автомат в пирамиде, с подсумком и штык-ножом на поясе бегу снова от караула в полк, через плац мимо штаба в казарму. Хотя, — "бегу" тут уже преувеличение. Отбежал только немножко от караула. Дальше – усталыми перебежками.

В казарму уже конечно вбежал. На скрип дверной пружины из канцелярии выскочил лейтенант Бойков:

— Гладков! В чем дело?! Тебя Грановский срочно вызывает в библиотеку!

Я устало отвечаю:

— Это, наверное, насчет книжки, товарищ лейтенант…

— Беги быстрей!

Я изобразил выбегание из казармы, и устало передвигая ноги отправился мимо штаба в библиотеку, которая располагалась на втором этаже двухэтажного бревенчатого здания.

По деревянной лестнице поднимался снова бегом, понимая, что каждый шаг слышен в библиотеке.

Захожу, козыряю Грановскому: "Товарищ подполковник, рядовой Гладков по вашему приказанию…"

Грановский меня прерывает. С грозным нажимом спрашивает:

— Это вы сказали, что я забрал вашу книжку?!

Вполне спокойно отвечаю:

— Так точно, товарищ подполковник!

Он явно не ожидал такого ответа. Потом и теперь, обдумывая эту ситуацию, понимаю, что тот эпизод в карауле с захваченной книжкой совсем не удержался в его памяти. И моё спокойствие, мой уверенный утвердительный ответ шокировали его. Он был уверен, что оболгавший, как он думал, его солдат сейчас пойдет в отказ. А этого не случилось.

А сейчас он возмущенно переспросил:

— Чтоооо?!

Я по-прежнему спокойно пояснил:

— Вы не лично у меня её забрали, товарищ подполковник! Вы проверяли караул, спросили – Чья книжка? – вам ничего не ответили, и вы с ней так и ушли.

Грановский сделал несколько вдохов-выдохов и снова с угрозой в голосе, с нажимом на слове "вы", произнес:

— Вы это видели?!

— Никак нет, товарищ подполковник! Я был на посту во время этой проверки. Мне об этом рассказали – сейчас уже не помню кто – либо лейтенант Бойков, либо кто-то из сержантов. (Я действительно не помнил. Но последующие события показали, что это был именно Бойков.)

Грановский кинулся к телефону, снял трубку, резко крикнул связисту полкового коммутатора: "Звезда! Третью роту! "

Через мгновение в канцелярии роты сняли трубку и Грановский прокричал: "Лейтенанта Бойкова к телефону! "И почти сразу, очень сердито: "Это вы сказали Гладкову, что я его книжку взял?! "

Он выслушал ответ Бойкова, уже спокойно положил трубку, и снова повернулся ко мне: "Или вы сейчас назовете, кто вам это сказал, или я сейчас отвезу вас на гауптвахту".

Ну, сами подумайте – после того, как он в моём присутствии наорал по телефону на офицера моей роты, — как я мог ему кого-то назвать?! Тем более, что если это был, как я теперь подумал, не Бойков, то я действительно не помнил, — кто именно. Поэтому ответил:

— Товарищ подполковник, я не помню точно. Я многих расспрашивал. Если это мне сказал не лейтенант Бойков, то кто-то из сержантов – помначкара или из разводящих. Это мне надо с ними поговорить…

Грановский уже без ярости, но строго приказал:

— Идите за мной!

Спустились по лестнице, подошли к его трехдверному уазику. Солдат-водитель сидел за рулем. Двигатели машин при минус сорок не глушили.

Грановский распахнул пассажирскую дверцу, откинул вперёд спинку сиденья, сказал мне: "Садитесь! "

Я пролез на заднее сиденье, подполковник сел на переднее, сказал водителю: "В караул! "

Я молчал. "В караул" — это означало и на гауптвахту. Но мне ко всему вышесказанному добавить было нечего. Едем, молчим, водитель рулит… Вдруг Грановский обращается к нему:

— А я в тот раз после проверки караула оставил в машине книжку – где она?

Водитель отвечает:

— "Злой дух Ямбуя"? Она у меня в боксе.

Отапливаемые боксы для полковых УАЗов были прямо возле караула. Едем дальше молча.

Остановились у ворот караулки. Грановский говорит водителю:

— Принеси книжку!

Парень выскочили из машины, нырнул в дверь гаража и вернулся с книгой. Отдал подполковнику. Тот протянул её мне:

— Эта?

— Так точно, товарищ подполковник!

Грановский сделал паузу и сказал водителю:

— В полк!

Остановились перед штабом.

Грановский вышел, откинул снова сиденье, скомандовал мне:

— Выходите!

Я вылез, вытянулся перед ним. Он сурово сказал:

— И больше не смейте распространять обо мне сплетни!

После чего ушел в штаб, а я пошел в роту сдавать патроны и штык-нож.

Всё это, что произошло, я воспринял спокойно. Сильный шок ожидал меня в роте.

Захожу в казарму, — дневальный, увидев меня, распахивает дверь канцелярии, и кричит туда: "Гладков пришел! "

Из канцелярии выбегает Бойков:

— Гладков! Ну, что?

— Всё нормально, товарищ лейтенант. Грановский вернул книгу.

И вот тут я был поражен. Бойков виноватым, оправдывающимся тоном сказал:

— Ну, я же не говорил вот прямо так, что он забрал книжку…

То есть, получается, именно от него я узнал, что книгу забрал Грановский.

Но Грановскому он в этом признаться не посмел, когда тот звонил из библиотеки. Испугался злого голоса начштаба. И я Бойкова за это не корю. Потому что, как я понимаю, начштаба полка мог сильно испортить жизнь лейтенанту, вызвавшему неудовольствие.

Я только тогда порадовался, что отчислился из военного училища (ГВВСКУ), и никогда не окажусь на месте Бойкова.

#в/ч30223 #в/ч№30223 #ГВВСКУ

После универа (40 лет назад) распределили в район, жить пришлось у родственников в селе. В первые выходные набрал пару литров прекраснейшей земляники. Решил всем сделать угощение

Работала секретарём, когда училась на заочном. За пять минут до окончания рабочего дня приходит руководитель, говорит: "Задержись немного, пожалуйста, сейчас ко мне придёт человек. Впустишь его и можешь быть свободна". Ещё сказал, что его собака, которую он потерял две недели назад, нашлась. Сижу, значит, жду, изучаю материалы по учёбе. Прошёл час, ещё полчаса. Звоню ему по внутренней связи узнать, как долго ещё нужно ждать. Но на звонок он не ответил. Постучала в кабинет — тишина. Осторожно зашла... А там никого. А из приёмной я не выходила вообще и никак не могла пропустить его уход.

Позвонила на его телефон, он сказал, что сегодня его вообще не было. Потому что нашлась его собака, вся ободранная и чумазая. Сказал он это теми же словами и с той же интонацией. Я испугалась ни на шутку. Версию с розыгрышем не рассматривала вообще: даже если не учитывать тот факт, что он ворчливый дед без чувства юмора, как бы он выбрался с седьмого этажа? Ни на секунду не подумала пожать плечами и отпустить ситуацию, врач исключила психические заболевания. Сейчас я уверена в существовании параллельных реальностей на все сто процентов.

А за окошком месяц май...

Красота, зеленые деревья и золото на голубом.

Идет девочка лет 15, вся в белом. Белые кроссовки, носочки, футболка, куртка, бейсболка. И теннисные ракетки (тренировочный корт недалеко) тоже в белом футляре.

Такая вся легкая, воздушная. Видно, что жизнь прекрасна, погода отличная, в общем, все радостно.

Проходит мимо бабульки, несущей пакетик с мусором. а настроение-то чудесное. Говорит: "Бабушка, давайте я ваш пакет мусорный выкину". "Ой спасибо, внученька. "

Девочка берет пакет и кидает в помойный бак. Идет дальше.

Сзади старческий голос: "Внученька, пакет верни. "

Девочка, беззвучно чертыхаясь (и не только), лезет в мусорку, достает оттуда пакет, печально смотрит на себя. Белая одежка стала местами черной, местами серой, в общем, грязненькой. Разворачивается и идет домой.

А за окошком хорошая погода и прекрасное настроение...

Я никогда не снимала жилье. В 21 взяла студию, сдала ее и так гасила ипотеку. Потом устроилась на нормальную работу, опять копила, продала студию и взяла двушку тоже в ипотеку, одну комнату сдала. В 27 уже расплатилась. Единственное, с чем помогали родители, — мама оформила кредит на студию и налоговый вычет на себя, я работала неофициально. И родители разрешили жить у них до окончания магистратуры.

Когда спрашивают, как купить квартиру, и я отвечаю, что нужно работать и откладывать деньги с 17 лет, жить с родителями до 24, сдавать квартиру или комнату в ней пока платишь ипотеку. Но нет, это фу — жить с родителями, делить квартиру с арендаторами. Ребята, очнитесь, чудес не бывает.