Итак, бегемоты. Если вы не знали, в Колумбии живут бегемоты.
Когда в конце 1970-х Пабло Эскобар подался в бега, на его гасиенде в зверинце содержалось четверо бегемотов. Что с ними делать, местные власти не знали, подходить к ним боялись, так что решили бросить их на произвол судьбы, глядишь, проблема и решится сама собой. Проблема саморазрешаться не захотела, бегемоты обнаружили неподалёку речку Магдалену, без особых проблем отвоевали себе ареал обитания и начали неистово размножаться. Через полвека их там стало уже больше ста особей, и одной речкой они далеко не ограничились.
Правительство Колумбии признало бегемотов экологической катастрофой: мало того, что они выживают из местных речек другие охраняемые виды, в первую очередь ламантинов, и загаживают водоёмы продуктами жизнедеятельности, они уже и на людей начали нападать. Опять же, если кто не знает, бегемоты на суше параноидальны и агрессивны, там, где другие животные предпочитают прогнать чужака со своей территории, бегемот нападает, чтобы убить. Изначально речь шла о том, чтобы как-то сократить популяцию, было даже предложено продавать лицензии на охоту, однако сошлись на мысли об организованном отстреле и возвращении численности где-то к изначальным четырём.
Но тут вмешались зоозащитники. Дело в том, что по законам Колумбии животные могут являться субьектом права, то есть юристы могут подавать в суд от их имени. Один из колумбийских юристов именно так и сделал — подал в суд от имени бегемотов заявление, требующее бегемотов не отстреливать, а стерилизовать, чтобы со временем проблема всё-таки разрешилась сама собой без особых страданий. Дело он понемногу проигрывал, поскольку выяснилось, что стерилизовать даже одного бегемота стоит столько, что местные муниципалитеты не потянут. Но тут выяснилось, что есть более дешёвые безоперационные (гормональные) способы стерилизации.
Суду потребовались в качестве свидетелей эксперты по гормональной стерилизации бегемотов. Ближайшие такие эксперты живут в США, в штате Огайо. Притащить их в Колумбию и в обычное-то время было бы исключительно сложно, а уж в разгар ковида — так и вовсе нереально. Однако на такой случай у Колумбии с США есть соглашение: по соответствующему запросу верховный суд может попросить американский суд получить у свидетелей показания под присягой по месту проживания, тот с некоторыми оговорками может согласиться этим заняться, и такие показания будут приняты, как если бы были даны в колумбийском суде.
Итак, колумбийский верховный суд по запросу от местного суда, действующего по запросу от юриста, действующего в интересах бегемотов, направляет в суд штата Огайо просьбу о взятии свидетельских показаний под присягой у двух специалистов по гормональной стерилизации бегемотов. Думается, первым вопросом, которым задались в Огайо, увидев этот запрос, было "что они там нюхают и не пора ли предупредить ФБР, что скоро эта дрянь попадёт и к нам?". Однако вникнув в суть дела, суд понял, что не всё так просто.
Дело в том, что в Колумбии бегемоты субьектом права являются. А в Огайо — непонятно. Бегемотов там не было никогда. Так что прецедента, чтобы установить их юридический статус, нет. А это значит, что не получается определить, является ли дело, по поводу которого нужно опросить свидетелей, законным на территории штата или не является. Обсуждали долго, и в конце концов пришли к выводу: никаких законов, которые бы утверждали, что животные не могут являться субьектами права, в Штатах нет. Юристы замерли в ожидании развития событий.
Тут бы сделать какой-то вывод, про политику там, про общество — но напрашивается только классика: есть многое на свете, друг Гораций, в чём без поллитры нам не разобраться.
* * *
* * *
1897-й год был трагичным для семьи Обильяниновых. Глава семьи, сиятельный граф Сергей Александрович Обильянинов, застрелился у себя в кабинете.
Причина этого поступка не долго оставалась тайной. Граф был разорен.
Конечно, семейство Обильяниновых несло огромные расходы: содержало особняки в Москве, Петербурге, Вене и Франкфурте, давало самые блистательные балы и карнавалы России, содержало собственный музей изящных искусств, актерскую труппу и струнный ансамбль.
Все пятеро сыновей Сергея Александровича учились за границей — в Париже, Варшаве и Оксфорде. Да и вдова покойного не показывалась дважды в одних и тех же бриллиантах.
Но состояние графов казалось бесконечным, неисчерпаемым. Петербург гудел: предполагали азартные игры, любовные авантюры, наркотики... Реальность оказалась проще: деньги кончились. Промотано все, что веками копили поколения графов Обильяниновых. Вдова и сыновья остались в буквальном смысле без копейки.
Особенно тяжело гибель отца переживал старший сын, Сергей Сергеевич Обильянинов. Он почти окончил обучение в Сорбонне, знал четыре языка идеально и еще десяток со словарем, восхитительно танцевал, был любимцем женщин, играл главные роли в студенческом театре... И это все. Маловато талантов, чтобы прокормить семью.
Перед самым отъездом из Парижа в квартиру Обильянинова зашел мужчина в модных очках с темно-синими стеклами.
— Сергей Сергеевич! — патетически воскликнул он, — Вы нужны Царю и Отечеству!
Обильянинов выслушал незнакомца.
Франция, хотя и была (скажем точнее, была вынуждена после событий 1812 года) союзником и другом России, периодически устраивала "мелкие неприятности" своему заклятому другу.
То завод во Франции, принадлежащий русскому купцу Мармеладову, совершенно случайно перепутали со специально выстроенными целями на полигоне, где испытывали новую пушку. То во всех парижских газетах оказывается фотография русского дипломата в обнимку со скандальной кафешантанной певичкой. А вот теперь ходят слухи о каких-то то ли учениях, то ли показательных маневрах на границе с Россией.
Нужен человек, идеально знающий французский, обладающий обаянием и актерскими способностями, способный выяснить у французских офицеров планы их передвижения.
Обильянинов кивнул. Он был патриотом Родины, да к тому же такая работа гарантировала какое-никакое содержание для семьи.
Но как подступиться к хитрым французам? Подпоить? Но они натренированы пить вино чуть ли не с младенчества. Пообещать денег? Французы жадны, за деньги могут многое... Но где взять те деньги?
И тут Сергею Сергеевичу пришла в голову прекрасная идея.
Французы знамениты своей любвеобильностью. А в постели любой мужчина с удовольствием расскажет все, что знает. К тому же, солдаты и офицеры так скучают по женской ласке...
И вот под Парижем появился публичный дом специально для офицеров французской армии.
Его хозяйка — высокая и статная дама — охотно обсуждала с посетителями сплетни, подносила им вино и предлагала лучших девушек. Которые были выбраны по принципу приятной внешности и хорошей памяти.
Офицеры блаженствовали. Было лишь одно правило: хозяйка заведения, мадам Серж, неприкосновенна. Впрочем, те, кто попытался нарушить эти правила, отведали отнюдь не женской силы "матери-настоятельницы".
Бордель процветал. Петербуржские покровители были довольны работой "мадам Серж", его братья продолжили образование, мать жила в достатке.
Но вдруг, выйдя к гостям, Сергей Сергеевич побледнел. Среди посетителей он заметил своего однокашника по Сорбонне, Андре Деррена. Этот мечтательный упитанный юноша отличался фантастической прозорливостью. Он мог узнать человека, которого видел лишь раз в жизни, по походке, форме уха или цвету глаз. Никакой грим не спасал от острого взгляда Деррена.
"Это конец" — подумал Обильянинов. Но усилием воли взял себя в руки.
Пройдя несколько раз мимо приятеля, он указал глазами на дверь в заднюю комнату.
Андре понял намек. Обняв хозяйку за талию, он повел ее в ту сторону. Посетители были удивлены: такое поведение никому бы с рук не сошло! Но этот штатский чем-то очаровал суровую мадам...
Оставшись с другом наедине, Сергей Сергеевич выложил все, как на духу. И узнал еще более шокирующую правду.
Его друг работал по поручению французского правительства. Он искал, где происходит утечка о передвижении французских войск. И пользуясь своей уникальной памятью и некоторыми художественными способностями, выдает правительству портреты подозрительных личностей.
— И меня зарисуешь? — обреченно спросил Сергей.
— И тебя зарисую, — твердо ответил Андре, — я патриот своей страны.
В этот вечер мадам Серж уезжала из Франции. Ей были куплены билеты до Милана, а оттуда Сергей Сергеевич планировал добраться пароходом в Одессу. Провожать прекрасную и недоступную мадам собрался весь цвет французского офицерства.
Дальнейшее известно всем. Андре Деррен стал довольно известным художником, а Обильянинов получил новое задание, на этот раз внутри страны.
Его жизнь прервалась намного позже, в далекой стране, холодной сталью ледоруба. Но это уже совсем другая история. * * *
* * *
