Молодой студент-музыкант в очках, интеллигентный, со скрипочкой в руках, взгляд возвышенный и мечтательный, заходит в женское общежитие Института Искусств. На проходной сидит тётка здоровая. Парень ей:

— Извините, Вы не можете позвать Свету из 312 комнаты?

— Это кто такая?

— Блондинка, миниатюрненькая, красивая, с пуантами ходит, балерина она.

— Нету её.

— Извините, а Галю из 216 комнаты можно позвать?

— А это кто?

— Рыженькая, симпатичная, миниатюрная, с пуантами ходит, балерина.

— Нету её.

— Ну а Иру из 408й можно позвать?

— А это кто?

— Брюнеточка, с короткой стрижкой, миниатюрненькая, красивая, с пуантами ходит, балерина она.

— Нету её.

— И что мне делать?

— Не знаю. Балет уехал на гастроли. [дол]бите хор!

Больничный коридор в Тарковско-сталкеровском стиле: почти полный мрак, но мы можем видеть трещины, облупившуюся штукатурку на стенах... Где-то, едва на пределе слышимости, капает вода... По коридору идет доктор(мы видим все его глазами). Навстречу ему идет почти двухметровая фигура в балахоне с капюшоном с косой в руках. ЭТО идет против света и лица под капюшоном не видно. Врач хладнокровно останавливается, закуривает и спокойным голосом говорит:

— Встретишь Иванова из четыреста двеннадцатой, не трогай его. Он мой!

Мужик стоит перед роддомом, задрав голову.

Кричит женщине в окне:

— Маша! Ну, кто?!

— Немцы!.. Четыре — ноль!.. Я чуть не родила!

— Доктор, а без операции никак обойтись нельзя?

— Никак, больной, мне деньги очень нужны.