Когда я прихожу домой, я не включаю свет в своей комнате, плотно прикрываю дверь. Медленно зашториваю окна, чтобы случайный чрезвычацно любопытный прохожий не увидел то, что произойдёт в этой комнате. Я подхожу к кровати, медленно раздеваюсь и достаю из тумбочки волнующе шуршащий кулёк с твёрдым большим предметом, завёрнутым в него. В предвкушении ночи я вздрагиваю, нежно разворачиваю кулёк... Рука моя ощупывает гладкую твёрдую поверхность, по телу прокатывается знакомая истома... Я сажусь на кровать, приветственно поскрипывающую мне в ответ. Мягкая подушка словно зовёт прикоснуться к ней щекой. Но ложиться нельзя. Я удобно устраиваюсь на кровати, опираюсь о стену... Мои пальцы ощупывают все шероховатости его поверхности, дыхание учащается в предвкушении того неописуемого блаженства, которое я испытаю... Я включаю свет над своей головой, любуюсь продолговатыми формами, возбуждающим красным цветом его оболочки... Открываю этот грёбанный конспект и читаю, читаю, читаю всю ночь. Се! ссия у человека!!!

Профессор читает лекцию по математике. Выписывает на доске длиннющую, совершенно необозримую формулу и заявив: "Отсюда с очевидностью следует..." выписывает еще более громоздкую формулу. Вдруг, на минуту задумывается, потом, извинившись, выходит из аудитории. Примерно через полчаса возвращается и, небрежно бросив на кафедру кипу исписанной бумаги, заявляет: "Да, это действительно очевидно" и продолжает лекцию.

На экзамене.

Профессор:

— Вы, трое, прекратите передавать друг другу записки!

Студент:

— Это не записки, это мы в преферанс играем.

— Ну, тогда извините!

Надпись на парте в лекционной аудитории:

"Здесь было зверски убито время..."