60-е годы. Была у Вовы машина. И не просто машина, а "Волга". И не просто
"Волга", а ЧЕРНАЯ "ВОЛГА". В те времена это было что то вроде 600-го мерса. Едет он как то вечером и видит человека с цветами, который отчаянно машет ему руками. Остановился.
— Слюшай, подвези меня!
— А тебе куда? — спрашивает Вова.
— Мине сюда, до остановки за углом!
— Так пешком быстрее! — недоумевает Вова.
— Эээ! Я тебе 10р. дам!
В те времена, за такие деньги можно было бы уехать достаточно далеко.
— Садись, — соглашается Вова.
— Толко один просьба. Когда к остановке подъедем, ты мне дверь откроешь, ладно? Когда я немножко отойду — ты меня спросишь: "Гиви Иванович,. я на сегодня свободен? "
— И все?
— Все!
— Поехали! — решил Вова.
Сказано-сделано. Заворачивают за угол, подъезжают к остановке. На остановке стояла, недоступная простому смертному, "блондынка".
Вова останавливается, выскакивает из машины, открывает дверь. Из "Волги" важно вылезает Гиви. Небрежно кивает Вове и идет к девушке. Как и договорились по сценарию Вова произносит:
— Гиви Иванович, я на сегодня свободен?
Гиви останавливается, полуоборачивается и говорит:
— На сегодня — да, а завтра как обично в 10:00. И собирается идти дальше.
Но тут Вова продолжает:
— Гиви Иванович, можно Вас попросить? Не могли бы Вы мне помочь? Тут в
"Гостинку" сапоги югославские завезли (дефицит в те времена), я жене любимой хотел купить. Не одолжите ли мне 100 руб. , а завтра утром, когда я за Вами заеду, я сразу и отдам!
Гиви посмотрел на "блондынку", на Вову, опять на "блондынку"... Отдавая
Вове 100 руб. он тихо произнес:
— МАЛАДЭЦ, СВОЛАЧ!
 |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Я не читаю книги и не смотрю сериалы/фильмы, потому что я не люблю чужие проблемы и не хочу переживать за чужие судьбы.
Храбрость…! Решительность…! Честность…! … вот три главных признака, алкогольного опьянения!
Песню Алёны Апиной "Ой, Лёх, Лёха, мне без тебя так плохо" признали экстремистской.
Над полем появился вражеский аэроплан. Чапаев и Петька бросились в кусты. Летчик их не заметил и улетел.
— Слава Богу, пронесло, — сказал Петька.
— Меня тоже, — признался Василий Иванович.