с вамы таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мне Пушкын прышел, жалуется, что квартырка у него сырая, что он чихает и кашляет, панимаешь?.. Заранээ прызнатэлэн!... Кладет трубку.

— А что ви сейчас пишэтэ, таварыш Пушкын?

— Да ничего не пишу. Редакция не берет моих стихов, уже все гонорары кончились, жить не на что...

Сталин вновь снимает трубку, набирает номер:

— Рэдакцыя? Здравствуйтэ, с вамы таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мне Пушкын пришел, жалуется, что ви у нэго стыхы нэ беретэ, что жить скоро будет не на что... Заранээ признатэлэн!... Кладет трубку.

— А друзья у вас ест, таварыш Пушкын?

— Ну, конечно, есть, товарищ Сталин!

— И аны к вам ходят?

— Ходят.

— Часто ходят?

— Да частенько.

— И в это врэмя ви стыхов нэ пишэтэ?

— Нет, конечно, не пишу. Какие могут быть стихи, если друзья пришли?

— Значыт, вам друзья работат мэшают?

— В какой-то степени да, мешают.

Сталин опять снимает трубку, набирает номер:

— Таварыш Бэрия? Здравствуйтэ, с вам таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мнэ Пушкын пришел, говорит, что ему друзья работать мешают... Заранее признатэлэн!... Кладет трубку.

— Большое вам спасибо, товарищ Сталин!

— Желаю вам балшых творчэскых успэхов!...

Только за Пушкиным закрылась дверь, Сталин вновь снимает трубку и набирает номер:

— Таварыш Дантэс? Здравствуйтэ, с вами таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мнэ Пушкын приходыл. На всэх он жалуется, всэми он нэ доволэн, всэ ему мэшают... Заранее признатэлэн!... Кладет трубку.