Семь лет назад назад в меня был очень влюблен мой бывший молодой человек. Мне было 18, и я уезжала учиться за границу. Он отпустил меня, но страдал от одиночества, ждал и говорил, что дождется, и мы поженимся. Он писал мне нежные смс с утра, желал спокойной ночи в скайпе, поддерживал, каждый день писал, что любит. А я. Я ему изменяла... Когда я приехала в кампус, то как будто попала в американский сериал — уроки в крутых круговых аудиториях, зеленая лужайка перед колледжем и студенты, отдыхающие на траве, нет контроля родителей, есть тусовки и вечеринки с кучей алкоголя. Но самое важное то, что там много мальчиков со всего мира.

Мне 18, я из провинциального города, попавшая заграницу... Мне не хотелось телячьих нежностей, его смс и наших бесконечных скайп-разговоров, мне хотелось тусовок и парня-иностранца, чтобы подруги умерли от зависти. И я ему изменяла... Сначала с американцем, потом с греком. Потом я встречалась и спала с финном. Он чувствовал, что я отдаляюсь и однажды просто написал смс, что отпускает меня. В тот вечер я просто прочитала смс и уже ночью была в кровати у того самого финна.

Много лет прошло, я замужем за другим человеком, верна своему мужу, но простить себя за неверность не могу. Мне все еще кажется, что расплата меня где-то поджидает, ведь я предала человека, который любил меня больше жизни — как никто после него никогда не любил.

❤

— Сема, почему бы вам не жениться на Софочке? Ну, подумаешь — немножко косая!

— Немножко?! Да когда она плачет, у нее слезы текут по спине крест- накрест!

— Подарил жене на день рожденья бутылку водки и вибратор. Если ей не понравится водка, то пусть идет и сама себя трахает!..

До четырех лет я была беспокойными ребёнком, всегда плакала, не признавала родителей и просилась домой. Говорила, что хочу к бабушке в большой дом на большой реке с ангелом на высокой крыше. В нашем маленьком городке врачи разводили руками, пророча мне жизнь в психушке. Тогда родители повезли меня к специалисту в Питер, где мы попали в Петропавловский собор. Там я потянулась ручками к ограде могилки и заплакала, горько так. После этого меня как отпустило. Что это было — не знаю.