отправляют, но я упросил что бы мне дали родителей навестить. Дали мне пару дней.

Они примерно 250 км от Свердловска, около станции Лопатково, в эвакуации жили. Одна сестра на врача в Свердловске училась и остальные сестры и родители там. Отец кузнецом работал, там мастерская была при колхозе, делали сани и лыжи для фронта. Работа тяжелая, а зарабатывал очень мало, но не жаловались.

Родителей не предупредил, что приеду. Да и как предупредить-то? Купил подарки на рынке, платки для сестер и матери, отцу шапку. И на поезде доехал, благо от Свердловска поезд шел, чтобы день с ними провести.

Приехал и ужаснулся. Халупа, одна комнатушка, потолок головой задеваешь, они там вчетвером. Все ободранные, одежка — заплата на заплате, холодно (дрова экономили). А главное еды-то почти совсем нет, лишь несколько картофелин, чуток крупы, и полбуханки хлеба. Карточек же еле-еле хватало на еду. И зачем я эти тряпки вёз, лучше хлеба бы купил.

Говорю, "я же вам как 40% от оклада (больше нельзя тогда было) отсылаю? А они мне, “так что на них купишь, цены знаешь какие. Ты присылаешь около 400 рублей, вот это стоимость буханки хлеба на рынке. Да и всё мы сестре твоей в Свердловск отсылаем, она студентка, ей нужней"

Я вижу отец места не находит. Кузнец, хозяйство всю жизнь вел, а тут даже сына, что из госпиталя выписался, накормить нечем. Вижу отец собирается.

— Ты куда?

— Сейчас вернусь.

Ну положим вернулся он не сразу, а через час, но счастливый.

Говорит, я к председателю колхоза ходил. Сказал: "Как же так, сын-орденоносец приехал, с фронта, с госпиталя. Что я на стол поставлю, чем кормить?" Председатель покряхтел и выписал мне аж 3 кило бураков (сахарная свекла).

Мать как засияла. Суп сварила, ну а хлеба полбуханки у нас было. Господи, какой же вкусный ужин был. А потом чай пили почти всю ночь, бураки вместо сахара, они же сладкие. А главное с семьей вместе, пол-дня и целую ночь, под одной крышей. С мамой, с папой, с сестрёнками. Это же надо какое счастье! Будто и войны нет!

А на утро я уехал. Мать, сказала "ты вернёшься". И я обещал, "вернусь" сказал. И вернулся, обещание сдержал. Правда увидел я их снова лишь уже в конце 1946-го.

Вот сколько с тех пор ужинов я съел, сколько чаев испил, a более вкусного так и не было. А ты говоришь вино..."

сырья и материалов прикупить, а то в холодильнике уже мышь повесилась, надо хоть что-то на завтрак взять. Передо мной дедушка минут несколько выбирал колбасу и водку, за это время сзади собралась очередь человек в 5.

Дедушка наконец выбрал свое зелье и закусь и ушел, я и говорю продавщице:

— Батон, десяток яиц и сосисок.

— Вам сосисок сколько?

А ХЗ. Взять килограмм? А сколько это в штуках, не до фига ли? Грамм 300? А вдруг не хватит?

— Мне, — говорю, — один метр отрежьте.

Тут продавщица вместе с очередью хихикать начинает. Ржет она, значит, и говорит мне, типа подколоть решила:

— Ну если вам метр, то давайте рулетку!

Ну откуда она может знать, что у интеллигентного на вид парня, в очках и костюме с галстуком (это я от девушки такой красивый возвращался), в барсетке целый набор инструментов? Без всякого раздумья открываю барсетку, достаю рулетку и протягиваю ей. Она, продавщица то есть, теперь каждый раз, как я в этот магазин прихожу, потихоньку говорит всем: вон, смотрите, это тот, который с собой рулетку носит, чтобы сосиски на метры покупать.

Смотрят, как на ненормального. Так и рождаются сплетни.