громко и я поневоле услышал эту историю. Где правда, а где выдумка – судить вам, а я за что купил — за то и продаю.

— А что, Степаныч свою "копейку" продал?

— Нет, с чего ты взял?

— Так он уже неделю на подвозке приезжает или рейсовым.

— А, так ты не знаешь….

— Что я не знаю?

— Как Витька-мент на вертолёте летал.

— Я же в отпуске три недели был.

— Ну тогда слушай.

Витька с Никитой дружили ещё со школы.

У Никиты: десятилетка, лётное училище, служба в армии и работа в родном городе в отряде сельхоз авиации.

Витька: восемь классов, ПТУ, армия, школа милиции. По окончании — служба в родном городе.

Витька всё время просил Никиту, покатай на вертолёте, ну что тебе стоит. Никита не возражал, но была проблема – Степаныч. У Витьки со Степанычем отношения не складывались с детства. То за разбитое мячом стекло уши надерет, то за поломанные ветки в саду хворостиной отходит по филейным частям. Витька в долгу не оставался. То картофелину в выхлопную трубу запихнет или ещё какую-нибудь месть придумает. Перманентная война затихала на короткое время и начиналась снова.

Кроме всего Витька был страшный хвастун. Рассказы о его подвигах в армии и в школе милиции могли сравниться только с подвигами майора Пронина, Джеймса Бонда и Штирлица в одном флаконе. Всю эту пургу он выливал дочке Степаныча, которая не обращала на него никакого внимания. А за наглые приставания к девушке Степаныч прилюдно пообещал оторвать ему причиндалы.

Но как не странно, на просьбу Никиты покатать друга Степаныч ответил согласием.

— Ну покатай, раз так приспичило ему. И тебе практика будет. Я с тобой полечу, хочу посмотреть, как ты справишься. Ты же ещё ни разу "первым" не летал, пора уж начинать.

— А куда же я его посажу? Кресла-то только два.

— Ты спецовки старые сложи сзади, пусть на них сядет, нормально будет.

На том порешили и Никита побежал обрадовать друга.

В воскресенье друзья пришли на аэродром и застали возле вертолёта Степаныча, сооружающего импровизированное сиденье в глубине машины. Витька был в форме, ему надо было на службу и он решил облачиться заранее. На приветствие Степаныч только кивнул Витьке короткое – залезай, а Никите, кивнув на кресло первого пилота – запускай. Никита уселся в кресло, надел гарнитуру, защелкал тумблерами и кнопками на пульте. Взвыли винты, набирая обороты и машина тихонько оторвалась от земли набирая высоту.

Витька чувствовал себя неуютно. Во-первых сидение было низким и Витьке ничего не было видно, кроме кусочка неба, во-вторых из-за тряски он уже отбил весь зад и готов был проситься назад, даже пытался что-то кричать, но его не было слышно за шумом винтов. Степаныч что-то сказал Никите, вертолёт тряхнуло и он чуть завалившись на бок, рывками пошел вниз. От страха у Витьки свело ноги и руки. "Пи…дец, падаем" - только успел подумать, как падение прекратилось и вертолёт завис на одном месте, слегка покачиваясь. Витька хотел приподняться, но ноги не слушались. Он поднял голову и увидел Степаныча, склонившегося над ним.

— Ну, накатался, выйти хочешь?

— Да.. – сдерживая желудок, подкативший к горлу пролепетал незадачливый пассажир.

— Так выходи – язвительно сказал Степаныч и потянул какой-то рычаг сбоку от Витьки.

Пол под ногами провалился и страж порядка полетел в пропасть.

— Аааааа…. и почти сразу влетел ногами в стожок с сеном, провалившись по пояс. Сидеть было мягко, по ногам стекало что-то теплое. Витька попытался вылезти, раскидывая вокруг себя сено. Воняло страшно, вертолет стоял с выключенными двигателями в сотне метров. Кое-как выбравшись из сена Витька увидел подходившего Никиту. Тот молча протянул кусок мыла и спецовку.

— Там пруд недалеко, мы подождем, потом назад полетим.

— Иди ты на.. уй со своими полетами, друг называется, сам дойду, а своему Степанычу передай – пиз.. ц ему, буду доё.. ваться каждый раз, как только увижу, я ему такое устрою… Выкрикивая угрозы и проклятия Витька пошел к пруду…..

— А Степаныч что?

— А Степаныч пока подвозкой или рейсовым ездит.

уже года два, шесть этажей из восьми были сданы в аренду, и заселяли их разного рода посреднические конторы – и в каждой "генеральный директор", "исполнительный директор", "коммерческий директор" и пара-тройка просто "директоров". Поскольку бизнес удавался примерно 1/20 части этих "фирм", понтов у них было гораздо больше, чем денег, однако форма одежды ими почти всегда соблюдалась – пиджак, галстук и блестящие туфли в коридорах ВНИИметиза встречались куда чаще, чем автомобили на стоянке перед входом.

Ух, какая преамбулища получилась...

В общем, ковырялся я в 7-летнем форде – чистил контакты на стартере, поскольку заводился автомобиль через раз. Лето, тепло, я в шортах и футболке, грязных, конечно же, поскольку всё под машиной, да сам небритый неделю (я вообще редко бреюсь, есть такой грех). Сделал, поставил, и жена с балкона тут как тут – купи, грит, хлеба. Ну что ж, нетрудно. Завёл машинку (любил я её, продавал когда – аж плакал, уж больно я с ней сроднился) и в магазин на трамвайной остановке, метров 100 от подъезда.

Захожу в магазин, встаю в очередь, а передо мной стоит "менеджер", в костюмчике, галстучке, весь такой Ли Якокка, скрещённый с Сергеем Зверевым. По виду – ровесник. И стою-то я от него метрах в полутора, думаю, как бы не задеть, но всё равно он на меня пялится с видом "как же достали эти бомжи, вокруг сплошные неудачники, а вот я – главный Дартаньян!". Взял он свою покупку, обошёл меня за три метра и пошёл из магазина. Купив хлеба, я тоже выхожу из магазина, и вижу, что стоит этот менеджер на остановке и внимательно мою ласточку рассматривает – иномарки в то время вовсе не на каждом шагу встречались.

И слышит он, как сигналка пикает, и видит, что подходит к машине грязный бомж, от которого он нос воротил, садится и уезжает. Не скрою, мне было приятно видеть его глаза диаметром по 16 копеек. А не суди о людях по одёжке!