Жену я себе, надо сказать, начал искать целенаправленно, даже не после того, как сынишка одной моей любовницы назвал меня папой, а после того, как прохожие показывали на меня пальцем и называли счастливым папашей, а я испытывал гордость... даже при том, что сын не мой, а его мамаша замужем
за таким человеком, что мне не жить, если он узнает. А еще — я бы никогда не назвал ту женщину, с которой был в тот момент своей женой...
Вот так я в неполные 20 лет осознал, что я ищу отношения либо на одну ночь (что, признаться немного брезгливо), либо на всю жизнь.
То, как мы познакомились с моей будущей женой и матерью моих детей — тема для отдельной истории, скажу только что в определенный момент мы оба не хотели танцевать, но пытались свалить ответственность пред именинником друг на друга... а через 30 минут мы уже занимались ceксом в комнате, из которой попросили всех выйти на 15 минут... причем первый раз прошел настолько сумбурно и невпечатляющее, что пришлось назначать свидание... на котором все вообще пошло кувырком... зато третий раз прошел настолько фантастически, что я сразу ей сказал: "Продержимся три года — я сделаю тебе предложение. " (как она потом рассказывала, в тот момент она подумала: "Это вызов? Что я три года не продержусь? "). Через пол года я ей честно сказал, что похоже, я ее люблю... и это было мое самое сокровенное признание в моей жизни, и самое ответственное заявление.
А еще я ей сказал, что в нашей семье разводов никогда не было и не будет — после свадьбы у каждого из нас только один способ стать свободными — смерть одного из супругов.
Три года большой срок, за который мы неплохо притерлись друг к другу, но... штамп в паспорте все же что-то магически меняет в нашей жизни и отношениях. Мы иногда ссорились, обижались — всегда мирились. Но в тот день я даже начал задумываться, что развод — вполне себе приемлемый вариант. Причину уже не вспомню, кажется я пошутил над ее заспанной рожицей (ей всегда трудно давались утра), а она обиделась и слово за слово... В общем, я уже представлял, как буду сообщать друзьям о нашем разводе.
Но мы были на даче, а на даче есть дела, которые надо доделать перед отъездом — в частности — обрезать и сжечь разросшийся дикий виноград. Сжигали его в здоровенной кирпичной, в пол кирпича, печке с открытым верхом (по типу кирпичного мангала только сильно шире и глубже — до самой земли). Внизу догорали угли от сухих веток, а вот сырой виноград никак не хотел разгораться... и я пошел за бензином.
В детстве мы как-то нашли во дворе брошенный Москвич, в баке которого было полно бензина, который мы с помощью штатного бензонасоса разлили по бутылкам из-под кока-колы и все лето играли в великих поджигателей. Эта бутылка была из тех — на ней была неродная крышечка - толи от спрайта, толи от пепси. Оригинальная улетела в неизвестном направлении, когда мой горящий приятель бросил ее в одну сторону, а бутылку в другую, и я решал что тушить первым — приятеля или бутылку (выбрал, конечно, бутылку — в ней куча бензина, а полетела она в сторону припаркованных машин, а приятель сам погаснет). За то лето я получил кучу наглядных иллюстраций к технике безопасности.
Поэтому бензин я наливал сам, через промежуточную тару, не находясь в зоне поражения вспышки паров — бензин сквозь плотную пробку из винограда просачивался до самых углей, где испарялся, образуя туман... но упрямо не вспыхивал.
Жене я заранее выдал охотничьи спички, которые так удобно кидать в облако бензинового тумана... правда, забыл проинструктировать (как-то не подумал, что она то не присутствовала при наших играх с огнем), и сам уже собравшись относить бутылку на место, скомандовал: "Поджигай! ", но взгляд зацепился за крышечку, и я обернулся...
... Чтобы увидеть, как моя жена склонившись над "мангалом" чуть ли не всем корпусом, плавно подносит руку к бензиновому туману... который уже растекся по всей мангальной площадке, и в котором она стоит по колено.
Бутылку я отбросил подальше, от спички загорелся туман и вспыхнув как тополиный пух понес огонь во все стороны — не страшно — как и тополиный пух, он дает слишком холодное пламя, чтобы навредить, но вот он углубился в "мангал" и там, пробираясь сквозь виноградные листья, в стесненном пространстве дал струю, которая ударила ей в лицо — этого я и боялся, но вспышка была куда слабее, чем я ожидал, что наводило на мысль, что мне наконец удалось то, что нам (великим поджигателям) не удалось в то лето — ВЗОРВАТЬ БЕНЗИНОВЫЕ ПАРЫ!
Взрыв последовал спустя мгновение — я еще бежал к "мангалу", чтобы оттащить жену — кричать было уже поздно, хорошо, что от струи она инстинктивно отшатнулась и успела сделать шаг назад. Пламени почти не было — был глухой хлопок, пробка из винограда начала подниматься в воздух — я проводил ее до высоты метра четыре, "мангал" начал раздаваться в ширь — из него полетели кирпичи (как мне показалось низенько так) один ткнулся мне в бедро и меня, несмотря на мою внушительную комплекцию, развернуло — потом был внушительный синяк. Жену я поймал сильно раньше, чем приземлились кирпичи, пока приземлялся виноград я успел ее не только осмотреть, но и дождаться ее реакции. Отец, перекрывавший в тот момент крышу сарая сказал, что взрывной волной его чуть не сдуло с крыши.
Большое количество противоожоговых мазей и льда позволили снизить до минимума последствия для жены — сильный ожег остался только на руке — глаза она закрыла, а лицо мы отстояли... правда брови и ресницы ей еще пол года приходилось рисовать.
Вечером, уже дома, жена сказала: "А ведь я тебе не поверила, когда ты сказал, что развод в вашей семье только через смерть... теперь верю. "А пока я подбирал слова, чтобы оправдаться добавила: "Любовь до гроба! Надо признать, в этом что-то есть... романтично так. "
И не могу утверждать, что больше мы вообще не ссорились, но... я не могу припомнить ни одной ссоры с тех пор.
