Хоронит жена мужа, вся в слезах. Чтобы хоть как-то ее утешить подходит к ней поп. Долго с ней разговаривал о вечном, а потом спрашивает:

— Вы помните последние слова вашего мужа?

— Конечно, помню: "Ты, дура, из этого ружья даже в слона не попадешь!"

Земля круглая, сползёмся./Деревня. Ночь. В избе старик отец укладывается на печке. Почти засыпает, но сквозь дрему слышит, как внизу молодые шебуршатся. Старикан, засыпая, посме-ивается про себя:... эх молодость, молодость...

А внизу шепчутся:

— Давай стоя.

— Ну, давай!

— А давай теперь сидя.

— Давай.

— Давай ты сверху.

— Давай.

— Давай валетиком.

— Давай.

— Давай раком.

— Давай.

— Давай кандрибобиком...

— Давай!

Опа!!! Старикана аж подбросило, че за дела — ни разу не слыхал. Дай хоть подсмотрю! Нагнулся, вглядывается — ниче не видать... темень. Высовывается дальше... не видать... дальше... не видать... Гнулся, гнулся, пока с полки не полетел. Шум на весь дом... ушаты, прихваты, кастрюли, котелки, все по дороге прихватил. Поднялся кое-как, бок почесывает, пытается обратно заползти.

В это время дочка с испугом спрашивает:

— Что случилось, папочка?.. .

— Ничего не случилось, дочка, просто еб#ться надо по-людски!!!

Отец с сыном сидят на рыбалке. Час сидят, другой — не клюет.

Отец говорит сыну: "Слышишь, сынок, там у нас манка есть, дай ка — может на манку будет клевать."

Сын отвечает: "Пап, а я манку съел".

Отец: "Ну ладно, сынок".

Сидят дальше. Опять не клюет.

Отец: "Сынок, там мама бутерброды сделала, давай сюда. Может на хлебушек клевать будет."

Сын: "Пап, а я бутерброды съел"

Отец: "Ну ладно, сынок"

Сидят дальше. Час проходит, второй, холодно, дождик пошел. Отец говорит сыну: "Ладно сын, доедай червей и пошли домой".

Самое несчастное животное — осьминог. У него и ноги от ушей, и руки из жопы, и сама жопа — с ушами.