История нью–йоркского таксиста

Один из таксистов Нью–Йорка написал у себя на странице Facebook:

Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том, чтобы уехать, но вместо этого я припарковал машину, подошёл к двери и постучал... "Минуточку" — ответил хрупкий, пожилой женский голос. Я слышал, как что–то тащили по полу.

После долгой паузы, дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940–х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.

"Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину? " — сказала она. Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля.

Она продолжала благодарить меня за мою доброту. "Это ничего" — сказал ей я — "Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери. "

"Ах, ты такой хороший мальчик" — сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросила: "Не могли бы вы поехать через центр города?".

"Это не самый короткий путь" — быстро ответил я...

"О, я не возражаю" — сказала она — "Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис... "

Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели. "Моя семья давно уехала" — продолжала она тихим голосом — "Врач говорит, что мне осталось не очень долго. "

Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.

"Каким маршрутом вы хотели бы поехать? " — спросил я.

В течение следующих двух часов мы проехали через город. Она показала мне здание, где она когда–то работала лифтером.

Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда–то был танцевальным залом, где она занималась, будучи маленькой девочкой.

Иногда она просила меня притормозить перед конкретным зданием или переулком и сидела, уставившись в темноту, ничего не говоря.

Позже она вдруг сказала: "Я устала, пожалуй, поедем сейчас. "

Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль небольшого портика.

Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.

"Сколько я вам должна? " — спросила она, достав сумочку.

"Нисколько" — сказал я.

"Вы же должны зарабатывать на жизнь" — ответила она.

"Есть и другие пассажиры" — ответил я.

Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.

"Ты дал старушке немного счастья" — сказала она — "Благодарю тебя".

Я сжал ее руку, а затем ушёл.. За моей спиной дверь закрылась, Это был звук закрытия еще одной книги жизни...

Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я поехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день я едва мог разговаривать. Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или, посигналив пару раз, я затем уехал?..

В конце, я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью...

И еще про азот.

Сперва небольшое отступление. Давным-давно, когда знаменитый ученый Петр Леонидович Капица работал в Кембридже, туда приехал не менее знаменитый Роберт Вуд. Накануне этого визита к Капице подошел его шеф - тоже легендарный — Эрнест Резерфорд и попросил организовать небольшое шоу.

Дело в том, что

Научилась читать в четырехлетнем возрасте. Папа вел меня в садик, а я с неподдельным любопытством рассматривал и пытался прочитать рекламные вывески, плакаты, афиши, надписи на стене. Идем, папа рассказывает мне историю о своем детстве, а я читаю вслух со стены, мимо которой мы проходили: "Пи*дец, а не жизнь!". Папа от восторга чуть ли не прыгал, ведь читать меня учил он..

10 лет. Школа была в соседней деревне приблизительно за пять км от нашей. Можно было срезать километра два и пройти карьером, полем и лесопосадками. Как-то я так и сделала. Почти дошла до лесопосадок, а из них навстречу ко мне незнакомый мужик. Улыбается, расстёгивает штаны и говорит: "Сейчас ты медленно подойдёшь ко мне и разденешься". Я покорно кивнула, на ходу сняла рюкзак, резиновые сапоги и, развернувшись, рванула домой.

Помню, как сползли колготки почти до половины от грязи и крутились как лопасти вентилятора. Я не кричала, неслась молча, а в голове песня: "Прекрасное далёко, не будь ко мне…" Не оборачивалась. Прибежала, рассказала отцу. Не поверил, сказал, чтобы шла и забрала вещи.

Стемнело. Я взяла тесак и пошла. Рюкзак и сапоги были на том месте, где я их сбросила. Маме вечером рассказал об этом отец. Смеялись оба. Поругали меня за глупые фантазии и сказали, что, если бы вещи украли, я бы получила ремня. Выговор за прогул. В школе не рассказала.

Вы когда нибудь замечали, как старые друзья отделяются от вас, их интересы становятся другими? Это уже не те люди, которых ты знал раньше. У вас разные цели, разные ценности, разные понятия об идеале, вам уже не интересно друг с другом. Дружба изживает себя.