кругляшок, 10см. в диаметре, со скучной чеканкой "Урюпинску — 75 лет" и очень легкая на вес. И вот однажды эта пепельница со стола упала. Я полез под стол и её не нашел. Я отодвинул стул и полез под стол конкретно, но пепельницу не нашел, далее я перерыл корзину для мусора, может туда заскочила, я отодвинул свой стол, стол соседа, но всё тщетно, пепельница исчезла, хотя я явственно слышал как она ударилась об линолеум. И что вообще за херь, это же не иголка в стоге сена и даже не кропаль плана упавший на мелкий галечник. Искал минут 20. Будучи в а[ут]е, закурил и задумался о принципе неопределенности Гейзенберга, о том, что в масштабе микромира, расстояние от протона до электронов, гораздо больше, чем расстояние от Солнца до Земли.

Но работа есть работа, вскоре я уже чем-то увлекся, может диаграммами, отражающими неуклонный рост раскрываемости преступлений на транспорте, может FIFA2000, не важно, главное, что я забыл о таинственной аннигиляции куска люминия.

А через некоторое время вызывает меня к себе начальник. Бегу — от кабинета до кабинета метров сорок. И вот захожу я такой весь серьёзный, сосредоточенный, мол, что тебе надобно старче? у меня и так работы, мол, по самое нихочу, и в этот момент, из-под штанины, вылетает этот ибучий пепелац и катится прямо к столу начальника. Тот очень удивился, таких фокусов от меня он еще не видывал. Да я и сам не меньше удивился, если не сказать — ох[рен]ел полностью...

торжественному случаю, все трое детей собрались, затянули пояса, влезли в кредит и купили родителям новенькую "Ниву". Счастье родителей не знало берегов. Папа каждый день намывал машину, мама сшила миленькие цветастые чехлы, чтобы на сто лет хватило, даже соседи были рады, ведь и они частенько "падали на хвост", когда старики ехали в райцентр за продуктами.

Однажды, тёплой летней ночью, мимо дома проходили двое тридцатилетних балбесов. Дискотека закончилась, водка тоже, скоро утро, а до своей деревни пилить еще девять скучных километров. Тут-то балбесы и заметили во дворе беленькую "Ниву". Перелезли через забор, машина оказалась открытой, и даже ключ торчал в замке зажигания. (А чего хозяевам бояться? Ворота во дворе серьёзные, замок — еще серьёзнее, ехать некуда, да и в машине ничего ценного нет) Но у лихих парней спьяну родился отличный план: "Заводим, газуем, сносим ворота, как в индийских фильмах, десять минут — и мы уже дома" Сказано-сделано. Ба-бах! Только ворота не поддались. Накренились слегка, треснули, но вполне выстояли. На шум выскочил дед в трусах и с фонариком. Недовольные балбесы выматерили ситуацию, выползли из машины, вскарабкались на её крышу, оттуда — на покосившиеся ворота и, не прощаясь, растворились в ночи.

На следующий день было подано подробное заявление в полицию, и хлопчиков быстро нашли и раскололи. А дня через три, во двор к потерпевшим старикам прибыла торжественная делегация ходоков: две старушки, две тётки помоложе, ну и несколько детей россыпью. Ходоки посмотрели на грустную одноглазую "Ниву", поздоровались с хозяевами, и тут началась смесь Н. В. Гоголя с М. М. Зощенко:

— Хозяева, мы к вам пришли просить за своих несчастных детей, мужей и отцов. Не губите вы нашу семью, заберите заявление из милиции. Наши, конечно же, балбесы, спору нет, но ведь они — ранее судимые, и теперь "условкой" уже не отделаются. Им из-за такой ерунды могут запросто по два года впаять. Кто деток будет кормить? Как их жёны без мужей? Подумайте. Заберите заявление. Они ведь не убили никого, не зарезали. Так ведь? Вы — люди, по всему видно, нормальные, у вас самих дети есть, так что — заберите.

— Ну, в принципе, мы — люди отходчивые и не кровожадные, всё понимаем. Садиться в тюрьму из-за фары, капота и радиатора… Да не дай Бог. Конечно же, заберём, не звери ведь. Что смогу, я отремонтирую сам, чтобы дешевле стало, но всё остальное потянет ровно на тридцать две тысячи, я узнавал и подсчитывал, могу показать, у меня тут на бумажке. Там все: капот, крыло, покраска, фара, радиатор, ну и так, по мелочи. Наживаться, как видите, не хочу, итак — по Божески прошу. Хорошо, хоть цвет не "металик", а то бы под сорок встало.

Ходоки переглянулись, задумались и после некоторой паузы ответили:

— Мы к вам со своей бедой, как к людям пришли, а вы... Вроде бы, жизнь прожили, а думаете только о деньгах. Всё деньги, деньги, деньги. Тут решаются судьбы людей. Л-ю-д-е-й! А вы — про деньги и свои машины. Удивительно просто.

— Но, нам же нужно её отремонтировать. Ваши же ребятки набедокурили.

— Да, они нехорошо поступили и очень раскаиваются и извиняются, но давайте решать сначала важные дела – побыстрее забрать заявление, а уж потом будете про машину свою думать, провались она совсем. Что машина? Говна кусок, железка. А тут — живые люди. Ну, как вам не стыдно? Вы что, не переживали бы за ваших детей, если бы они на волосок от тюрьмы были? Видите, вы уже и малышей до слёз довели.

— Ну, как же не переживали бы? Костьми бы легли, но денег собрали бы, чтобы дело замять.

— Не, вот, опять — деньги. Я таких алчных людей еще не видела. Вы ведь уже не молодые, а не поймёте того, что не в деньгах счастье. С собой деньги в могилу не прихватишь. Хотите, на колени встанем?

— Да при чём тут колени? Почему мы за свои деньги должны ремонтировать машину – это же ваши ребята понатворили.

— Опять вы про деньги! Хватит! Больше не говорите о деньгах и о ремонтах! Противно слушать!

— Но ведь нам нужен ремонт.

— Ну, вы что, издеваетесь!? Вас же, кажется, просили!

Гоголь с Зощенко продолжались еще часа полтора, в конце концов, трагические ходоки так и ушли ни с чем. Вскоре состоялся суд, и балбесы сели на три и три с половиной года…