Человек, перекормленный обещаниями, на реальность смотрит с плохо скрываемым презрением.

Собрались звери играть в боулинг, несут колобка заместо шара катать, лев рыкнул на них:

— Отставить колобка! Колобчиху сюда!

— Я — кот Шредингера, пока завтра не придете на волейбол, не узнаете, приду ли я.

— А я — Шредингер, и пока никто не знает, будешь ли ты завтра жив, если не придешь.

Все эти споры о принудительном равенстве пе[тух]ов, феминисток, афронегров и монобровых напоминают какой то дикий бунт в лечебнице. Где больные, взяв врачей в заложники, стали требовать вовсе не собственного выздоровления. И не гуманного отношения здоровых к больным. Больные потребовали, чтобы ради всеобщего равенства заболели все здоровые.