Прочитали тут про надписи на стенах школ.

А у нас в школе учился мальчик Олег. И всем он был хорош, и успеваемостью и поведением. С одним не повезло — с завучем. Ненавидел этот завуч (он же препод по математике) нашего Олега всеми потрохами. Знаете как бывает: следствие есть, а причины вроде бы нет. И родители Олега с этим завучем встречались и Олег беседы душевные с ним вел, но ничего не помогало, после очередной контрольной, удивляясь самому себе, завуч ставил Олежке дФа и задумчиво смотрел в окно. Олег знал математику лучше нас всех, но писал неряшливо, "непонятно" и снова получал три в лучшем случае. Олег был близок к отчаянью, мы не знали чем помочь.

И вот в один прекрасный день рядом с дверью кабинета завуча появилась надпись — "Х[рен]".

— Это не я, сказал Олег, как только пересек порог школы.

— Зайди ко мне, поманил пальцем завуч, пунцовый от возбуждения.

Все время до начала уроков Олег стирал надпись. В результате буквы поменяли цвет и стали в двое больше.

— Ты у меня эти буквы зубами выгрызешь, сказал завуч и принес зубило из кабинета руда.

Олег снова взялся за работу. Через час он вырубил в стене три заветных буквы чуть ли не в метр высотой. Вся школа на перемене ходила любоваться на надпись. Завуч бился в припадке. Пообещав убить Олега, он пинками выгнал его из школы и позвал завхоза. Завхоз принес ведро с цементом и зашпаклевал. Надпись прекрасно читалась и стала еще больше. Закрасили пол стены краской. Нифига. Стали сбивать рельеф. Выдолбали дыру как от снаряда, заделали, повесили плакат, навестили в больнице завуча. Но еще долго проходя мимо стены ученики многозначительно переглядывались.

Прочел про межвидовое скрещивание (01.03) и вспомнил свою историю.

1985 год. Мне 12 лет. Урок истории, ВОВ.

Наша ист(е)оричка была парторгом школы, что и вызывало небывалый эффект моего невинного вопроса, который закончился криками, потом выгонянием из класса, вызовом родителей в школу, разбором у директора...

А вопрос был простой. Когда ист(е)оричка живописала блокадный Ленинград, одним из (видимо многократ повторенных) штампов была тирада про то, что в городе в голодуху люди ели "столярный клей и картофельные очистки".

Вот про очистки я и поинтересовался. Ситуацию усугубило то, что я был сцуко отличник и главный пионер класса, а потому слово дали мне легко и даже с улыбкой.

"Римма Афанасьевна, а ведь если кто-то ел очистки, значит кто-то ел и картошку? "

В конторе айтишники иногда прослеживают действия сотрудников удаленно.

Иногда внезапно и некстати.

Возглас от сотрудницы в рабочий день:

"Маш, если у меня мышка сама ползет по экрану — это значит кто-то во мне сидит, да? "

Когда сыну исполнилось полтора года, я отказалась от коляски. Тяжело всюду ее возить, то пандуса нет, то двери узкие, то проходы, да и сама она тяжёлая. Ребенок много ходил, и уже в этом возрасте выдерживал по пять часов неспешной прогулки, изредка переползая на шею.

Когда сыну исполнилось два с половиной, я с ним ходила в дачный магазин — 3.5 км в одну сторону. Делали пару раз остановки по пять минут. Он никогда не жаловался, не хныкал. Соседи удивлялись, они и сами бы с трудом прошли тот маршрут, постоянные спуски и подъемы.

Прошел год. Сыну уже было три с половиной. Возвращаемся как-то из магазина, а он говорит:

— Мам, я устал.

— Как же так? Ты же маленький спокойно ходил и не уставал?

Тут он посмотрел на меня многозначительно: "Да я говорить не мог".

Недаром в народе говорят: "Язык мой — враг мой". А язычок у Светки был острый, и слетавшие с него фразы частенько становились крылатыми, а данные ей прозвища прилипали намертво. И ведь прилипали не к кому-нибудь, а к руководящим товарищам, разьедая их авторитет на корню.

Работала Светка простой станочницей, план выполняла, на работу