Однажды в туалете главного корейского аэропорта Инчон пропал арабский ребёнок. Я это знаю наверняка, потому что его зарёванная мама рванулась ко мне на выходе из этого туалета и попросила проверить, что с её сыном.

Оказывается, ему уже четыре года, и как настоящего мужчину, она его отпустила в мужской туалет одного. С тех пор о нём ничего не слышно. Я проверил туалет – ребёнка там не было. Мы не стали паниковать – мама ребёнка пошла на север по терминалу, а я на юг, договорились встретиться возле того же туалета. Метров через двести я его нашёл под скамейкой, причём в компании – парень весело разговаривал с еврейским ребёнком по-английски о том, что хрен их когда найдут. То, что второй ребёнок еврейский, я сначала вообще не понял – по моему, один хрен. Пока не прибыла его мамаша. За пять секунд нашего общения я узнал о себе столько нового, что молча схватил ребёнка №1 и понёс его обратно…

Еду с внучкой в машине, она стоит сзади между сиденьями и подсказывает деду на перекрестках — на какой свет надо ехать. Подъезжаю к перекрестку, загорается желтый, притормаживаю и в боковое зеркало вижу, что машина сзади включает поворот и поддает газу. В это время загорается красный и внучка констатирует:

— Красный, ехать нельзя, — и видит, что в это время мимо нас машина проскакивает на красный. Возмущенно — А этот козел куда поехал?!...

Шла на кухню попить воды. Чистых стаканов не оказалось, решила помыть один. О чём-то задумалась. Когда пришла в себя смотрю — уже всю посуду перемыла. А мама же меня всегда предупреждала: "Юля, не витай в облаках!"

Дочка не попала в детский сад в 3 года. По очереди — 108.

В год набирают по 30 детей, есть шанс через 3 года, т. е. в 6 лет.

Но из 30-ти берут 20 льготников. Шанс будет через 10 лет, т. е. в 13.

И, кроме того, набирают только трехлеток, остальных будут брать, когда кто-то выбывает и освобождается место. Вот на пенсии и пойдет.