С 9 по 11 класс была влюблена в школьного учителя по истории. Спустя 6 лет он признался мне, что любит меня. Закрутился роман. Но даже в постели я его называла по имени отчеству — не смогла отвыкнуть.

Жила в студобщежитии и у нас была ненормальная коменда, которая везде совала свой нос и про всех пускала сплетни. Ко мне в гости приехал папа, поболтали, поужинали, ушел. Приехал на следующий день в обед. Коменда набросилась на него, мол, что за мужика я к себе веду, орала. В итоге папа показал ей паспорт, тогда она начала ему жаловаться, что я шалава и вчера у меня в комнате вечером мужик был. Папа поржал, понял как рождаются слухи в нашей общаге.

Моя жена закончила художественный институт. Жили вместе еще во время ее учебы. Железная женщина. Не спала по трое суток, чертила чертежи, делала из бумаги модели идеально ровно с трясущимися от недосыпа руками! И я не могу понять, как человек может сделать подобное. Вырезала из дерева. Постоянно отрезала себе кусочки пальцев, и в этот момент главной её проблемой, было не запачкать работы.

Пришел ей помочь в институт, и увидел как такие же хрупкие девушки прыгают по шатким стремянкам и на высоте трех метров развешивают огромные полотнища работ. Когда только начинали встречаться, забирал ее с института, и ее сумка набитая планшетами и всякими художественными вещами весила как она сама.

Не боится боли, никаких трудностей, может всё. Иногда усмехается, что художественный — это как на супермена отучиться. И вот как-то раз сидели со старым другом и его девушкой, и я сказал, что моя жена окончила художественный институт. На что девушка ответила: "Сидеть, картинки рисовать — я бы тоже так хотела, а то на экономиста учусь, задачи постоянно и зубрежка."

Я не могу пить алкоголь. Зимой на третьем курсе университета, на так называемом экваторе, я перепил, ну как перепил, я нажрался так, что просто отключился идя куда-то. Нетрезвые одногруппники пытаясь привезти меня в чувства почему-то решили, что я умер. Пытаясь меня реанимировать, сломали мне два ребра, но так и не добившись признаков жизни, решили, что никто не хочет отвечать за мою смерть и нужно обставить так, что меня вообще не было. Замотали меня почти голого в ковер, вынесли в лес и присыпали снегом как смогли.

Я просыпаюсь под утро в холодрыге такой, что не чувствую ног, дышать трудно, голова раскалывается, не понимаю ничего, не помню ничего, ору, плачу, зову на помощь, а из ковра-то выбраться не так-то просто. Вылез еле еле, обнаружил себя в канаве, в одних трусах и носках. Добрался до дачи, захожу. Кто просто присел, кто в обморок, кто обнимать начал. Восемь лет прошло, а не могу пить до сих пор.