Навеяло историей про мужиков-электромонтёров.

Лет пять назад сижу у родителей дома, в прихожей, "примус починяю", отец принимает душ. А поскольку горячей воды у них нет с 1986 года (отдельное спасибо "Перестройке"), то практически у всего дома установлены электрические водогреи. Ну и как водится, "щиток" на лестничной клетке периодически отрубается из-за перегруза.

Итак, сцена. Всё последующее происходит в гробовой тишине. В квартире гаснет свет. Открывается дверь ванной и на её пороге стоит мой отец, с обмотанным вокруг талии полотенцем. Он не вытирался, и вода льётся с него в три ручья. С отсутствующим выражением лица он проходит в кладовку, берёт плоскогубцы и шлепает босыми мокрыми ногами на лестничную клетку. Напоминаю — тишина.

Я сижу в прихожей, входная дверь слегка приоткрыта. Отца я целиком не вижу, только кисти рук, с которых капает вода. Что эти кисти делают? С лёгким скрипом открывается панель щитка, рука с плоскогубцами погружается в его недра. Тишина. Это длится секунд двадцать...

Оглушительный хлопок, вспышка... и по пустынному подъезду разносится истеричный, с надрывом вопль "[м]ляЯЯЯЯЯ!!!"...

К тому моменту, когда входная дверь открылась и на пороге стояло чудовище, когда-то бывшее мне отцом, я уже плакал в истерике. Но ещё сильнее я рыдал, когда всмотрелся в последствия... Раньше я думал, что такого не бывает...

Отец неподвижно сидел на стульчике в прихожей. Глаза пустые. Голый. Абсолютно сухой! От него шёл то ли лёгкий дымок, то ли пар, а все его редкие волосы стояли перпендикулярно поверхностям, на которых росли!

А свет починил монтёр, минут через 40:)

Это были зимние каникулы на третьем или четвертом курсе...

Решили поехать всей студенческой группой на электричке за город в какой-то пансионат на один день, где уже обосновалась часть группы и ждали нас. А морозы трескучие — аж ресницы примерзают. Танька — староста группы, суровая девица, захватила из дома огромный китайский

Купил один парнишка (Дима) телефон — S-55, ну все навороты там — полифония, цветной дисплей, фото и т. д. Одна из функций — возможность загрузки фотографий, в том числе и абонентов — т. е. звонит, допустим,

Вася и вместо надписи "Vasya" — его фото.

А теперь, собственно, история. Звоню я как-то этому

Встреча Нового 2002 Года.

На улице 0"C. Сильнейший ветер. Мокрый снег с дождём. В десяти метрах видимость нулевая.

Естественно, где-то обрывает провода, и свет гаснет. Полчаса сидим при свечах, над столом горит фонарик, подключенный к аккумулятору от

UPS"ы. Мечтаем, как было бы классно впервые в жизни встретить Новый Год без телевизора. Экстремалы мы, в-общем...

Через полчаса свет-таки включают. Слушаем по телеку куранты и идём на улицу к центральной ёлке (там народ, и есть, кого пугать). Вокруг ёлки импровизированный хоровод. Рядом микроавтобус с организаторами-затейниками и всякой громкоговорящей аппаратурой. Народ горланит песенку. Снегурочка кричит в микрофон:

— А теперь скажите, чего на нашем празднике не хватает!

В этот момент налетает очередной порыв ветра. Провода, идущие к автобусу закорачивает, следует яркая вспышка, искры, и всё снова погружается во тьму. Толпа дружно орёт:

— Света!!!

Рассказала RC

У нас в г. Корсаков на Сахалине (это лет 30 назад) главный врач была помешана на художественной самодеятельности, особенно на хоре. Самых голосистых по пятницам снимала с приема и освобождала от работы в отделениях, только пойте. Даже перед больными было неудобно, назначаешь прием на пятницу, а в ответ вопрос: "А вы что, в хоре не поете?". В общем разучивали всякие политико-порнографические песни, типа: "У кремлевской стены стали елочки в ряд..." и другие нормальные, но спелись хорошо, нас часто стали приглашать на телевиденье. Как то отвыступались, получили комиссионные и пошли их прогуливать в кабак в Южно-Сахалинске. Заходим, оркестр встает, аплодирует и объявляет, дескать приветствуем самый популярный хор и исполняем для него песню. И запели: "Если я заболею, я к врачам обращаться не стану...". Ну что ж, долг платежом красен, репертуар у нас был обширный, мы такой закатили им концерт из народных и русских-хороводных, что бедному оркестру пришлось молчать весь вечер и остались они без навара. Когда мы уходили, нам пожелали счастливого пути, но больше прихоить не пригласили, а сыграли "7-40" на прошанье.

А мораль то здесь такова: не выступай против популярности, тем более с подковыркой, пожалеешь.