Я учился в 4 классе в сельской школе. Каждый день у нас пекли вкуснейшие булочки и продавали, помимо основного питания. Иногда часть булочек оставалась со вчерашнего дня. Исходя из этого, мы с двумя пацанами решили, что в понедельник могут продавать и субботние булочки, а значит, они остаются в воскресение в столовой, и нам очень захотелось их украсть. Через траншею для будущего водопровода мы пролезли в подвал, оттуда нужно было пробежать через длинный коридор до столовой. Сторож чаще всего просто смотрел телевизор в учительской, и мы надеялись остаться незамеченными. Мы пробрались в столовую, обшарили все шкафы и баки, но никаких булок не было... Только в холодильнике мы нашли несколько кусочков хлеба и немного яблочного варенья. Ну и конечно же нас засекли. Это был не сторож, а директор, которая непонятно зачем, припёрлась в выходной в школу. Нас высрамили на линейке в следующую субботу, а ещё вызвали родителей, которые очень усердно нас "хвалили".

Навеяно историей от Филимона Пупера.

Сидим на вступительных, все экзамены письменные, впереди две девчонки местные, рядом с ними претендент на общагу из Ульяновска, т. е мы ему не конкуренты, а девчонки нам — конкурентки. Мы его тихонько толкнули, "парнишка, девчонкам помоги, а то...". Он попыхтел недовольно, но несколько задачек им решил. Поступили все. На одной из девчонок я через три года женился...

Кстати, у нас в школе тоже оценки подменяли.

У Стасика было 130 кг веса, море обаяния и знаний, сопряженные с неспособностью бегать 100-метровку. А он шел на медаль, но физрук рогом уперся "могу поставить четыре, пять — никак".

При вписывании из ведомости в аттестат (завуч подписывала) вкралась маааленькая ошибочка — вместо 4 получилось 5.

Через 10 (или 15) лет Стас стал завучем уже другой школы и, насколько я знаю, взяток не брал.

Блеф??

Мы учились в пятом классе, когда в кино стали показывать фильм "Блеф" с Челентано.

Конечно, мы были настоящие советские пионеры, для которых тлетворное влияние загнивающего Запада ничего не значило.

Но и кто такой Челентано мы знали.

Поэтому, как только на афише районного кинотеатра "Рассвет" появилось расписание сеансов, мы

Мои сыновья росли совершенно разными людьми. Старший — мальчик-огонь. Шумный, быстрый, неугомонный. Ломал все игрушки. Наверное, исследовал. А младший — само спокойствие. Спал и ел. Не помню, чтобы хоть раз заплакал в младенчестве. Он родился, когда старшему брату было почти пять.

Принесла его из роддома, к кроватке старшенького подвела и говорю ему: Познакомься с братом. Видишь, какой маленький? Ты его защищай. Это твой брат, а не игрушка. Посмотри какие ручки... сломать недолго. Не трогай без меня, договорились?

И пошла на кухню обедом заниматься. Тишина в квартире. Ну и славно, думаю. Борщ сварю. Тут с боевым индейским кличем, топоча как слон ногами, ко мне на кухню врывается старшенький:

— Мама! Ты меня обманула! Я его ломал-ломал, а он не ломается!

Вы представить себе не можете, что мне виделось, пока я к кроватке бежала. А малой спал себе. Несломанный.