карьеры, разбив фамилию на две части. По его словам, у него "никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед" — из–за своего внебрачного происхождения Чуковский не имел отчества, позже он выбрал его себе сам и добавил к псевдониму "Иванович".

"Аркадий Райкин обожал рассказывать историю, как они с Чуковским на крыльце последнего спорили, кому первому заходить.

— Вы гость. Идите первым, — говорил Чуковский.

— Только после вас.

— Пожалуйста, перестаньте спорить. Я вас втрое старше!

— Вот потому–то, Корней Иванович, только после вас и войду.

— Сынок! Не погуби отца родного!

— Батюшка, родимый, не мучайте себя!

Спор продолжался минут двадцать. Чуковский кричал: "Сэр, я вас уважаю! " — и вставал на одно колено, Райкин парировал: "Сир! Преклоняюсь перед вами! " — и опускался на оба. Потом один за другим пали ниц на заледенелое дощатое крыльцо — дело было поздней осенью…

— Вам так удобно? — интересовался Корней Иванович.

— Да, благодарю вас. А вам?

— Мне удобно, если гостю удобно.

Наконец, не выдержав, Чуковский поднялся на ноги:

— Я действительно старше вас втрое. А потому…

Райкин вздохнул с облегчением и тоже встал. А писатель как рявкнет:

— …А потому идите первым!

— Хорошо, — махнул рукой гость.

— Давно бы так, — удовлетворенно сказал Чуковский, переступая порог вслед за Райкиным. — Вот только на вашем месте я бы уступил дорогу старику. Что за молодежь пошла! Никакого воспитания! "(из комментариев)

В начале 1928 года по инициативе Крупской творчество Чуковского подверглось жесткой критике за идеологически неверные сюжеты — вместо описаний великих планов, индустриализации и коллективизации он забивал головы детей "Тараканищами", "Цокотухами" и прочими вредителями. Началась кампания, получившая название "чуковщина". "Черт возьми, — писал он директору Госиздата, — неужели Советская страна уж не может вместить одного единственного сказочника! "Последовали два года отказов издателей и редакторов, Чуковский был практически лишен средств к существованию.

"Крупская, конечно, цука была. Травила Корнея нещадно. Здесь любопытно отметь пару неожиданных обстоятельств, с положительной стороны характеризующих тирана Джугашвилли... Когда приспешники Крупской напели И. В. , что "Тараканище" это пародия не него, он лишь усмехнулся в усы и... не стал травить писателя. Напротив, некоторое время спустя, от отравил саму Крупскую, прислав ей на день рожденья коробку вкусных, но смертельно опасных при её заболеваниях конфет. Крупская не устояла перед соблазном, и... предстала перед создателем. А Сталин назвал её именем конфетную фабрику! "(из комментариев)

забот и так полно.

Действо:

Около 15-00 завожу в банк платежки. Где мне сообщают, что у меня счет арестован и я еще должен банку за обслуживание. За что? Судебные приставы арестовали. За что? Вот вам копия распоряжение приставов. Езжайте к ним.

По пути изучаю дохументу и настораживает название "Деловой-Помощник" (далее Д-П), но счет мой.

У приставов, злой, добираюсь до того, который дело ведет.

(Ехидно смотря в дело) — Вы [м]ляхину Муху Жужжаловну помните?

— Первый раз слышу.

— Как же? Она у вас работала. Вы ей зарплату задолжали.

(С морозцем) — Молодой человек, у меня вообще работников нет. Я учредитель и директор. Себе зарплату могу не платить.

Морозец возымел действие. Пристав углубился в дело. Просиял и показал мне дело.

— Ваше? (выписка из ЕГРЮЛ)

— мое.

— Ваше? (судебный приказ).

— Нет. Название Д-П, а не ДП. Адрес не тот. И ИНН прям с четвертой цифры не мой. ОГРН даже проверять не стоит уверен не тот.

— это налоговая виновата.

Открывает запрос на счета в налоговую, а там Франкенштейн из данных ДП и Д-П. Косяк.

Открывает ответ. Там данные по моему счету.

Открывает письмо банку (копия у меня на руках. Стыдно!). Там опять Франкенштейн.

Началась тихая паника. Люди забегали. Из криков из начальственного кабинета, я понял, что [м]ляхина уже овладела капиталом и вернуть его на мой счет не представлялось возможным.

Позвонили в банк.

В банке я был в 15:50. Мне заявили, что вина приставов. Я показал выданную в банке копию ареста С данными на Франкенштейна.

— Как это вы мне счет обнулили, если вам запрос прислали с левыми данными.

Банк, организация коммерческая, вопрос решили быстро. Налоги перечислим сейчас (в 16-00 банковский день закрывается) остальное вернем в ближайшее время.

Итог: Банк деньги вернул, за вычетом сумм платежек, платы за обслуживания и ПЛАТЫ ЗА СПИСАНИЕ СРЕДСТВ! Кто оплатил 7% приставам не знаю. Исполнители от приставов, налоговой и банка были уволены по собственному. Позже узнал, что Франкенштейн родился еще в суде. Точных данных нет. Судья вершит правосудие до сих пор.

Расценивайте это как байку. Правда смешнее. Всякие совпадения случайны.

И бензин в машину. И любовь.

И потому большинство российских семей с самого утра сентября жрут яблоки. Белый налив заедают коричневкой, антоновку в принюшку, и уже начинают бояться Симиренко. Каждый обязан взять пакет яблок на работу. А вернувшись с работы съесть ещё яблок. Но никто уже не может. И маме приходит в голову идея – давайте завернём яблоки в тесто и ещё немного их поедим. Давайте, говорят все, а потом колупают тесто и выедают яблоки. Но и это тоже результат.

Но яблоки – это ерунда. Страшно, когда пойдёт кабачок. Кабачковая икра уже закрыта на зиму во всех оставшихся от вишни банках, а кабачок всё идёт. Будете кабачковые оладьи? Нееееет! Хорошо, тогда я сейчас нажарю! Кабачковое суфле очень хорошо смотрится в холодильнике, кстати. Попробуйте. Недели две стоит там как живое.

Картошку никто не ест. Потому что картошка, если положить её на балкон, может служить вечно. Как и всё, что кладут на балкон. Поэтому никогда в сентябре вы не дождётесь: приходите к нам на картошку! Зато вас будут звать на фаршированный перец, на аджику, дыню, арбуз. О, боже! Пропадает арбуз! И все садятся спасать арбуз. Его нельзя выкинуть. Каждый раз, как вы выкидываете арбуз, умирает арбуз.

Тыква! Тыква – очень хорошее растение. Когда оно растёт, можно фотографировать и выкладывать. И все будут говорить ооооо! Хорошее, но загадочное. Когда она вырастает, никто не понимает, зачем её сажал. Но пока она растёт, приятно думать: боже, ведь тыкву можно запечь в духовке, положить в кашу, сварить суп-пюре с тыквенными семечками! Здесь проблема в целеполагании, думаю. Никто не говорит себе: боже! Я скоро буду запекать её в духовке!

В пиковые две недели хозяйки познают комбинаторность, Они кладут в банки сливы и малину, груши и яблоки, капусту и морковь, а самые просветлённые норовят варить пастилу из кабачков с патиссонами. Домашних же кормят салатом из помидоров, огурцов, лука, капусты и пастернака. Никто не знает, что это, но все его сажают. Некоторые читают, но у тех на даче ёлки.

И пока это прёт всё со страшной силой, все мечтают, чтобы в соседнем дворе жила маленькая Оленька с хорошим аппетитом. Оленьку звали бы в гости каждый день. В разные семьи. И влюбленно смотрели бы на неё так, как, может, на Оленьку смотреть больше никогда не будут. А родители Оленьки, смекнув, сдавали бы её в аренду. Купили бы автомобиль и, конечно же, дачку. И тогда что? Тогда Оленька закончится, как пить дать. Но никто не знает, где живёт такая Оленька.

Поэтому, озверев от полноценного рациона, начинают звонить родственникам в Кагаловку и приглашать в гости. Родственники удивляются, что их зовут. Но они кладут в сумки кукурузу, они кладут в сумки помидоры и лучок, кочан капусты и чеснок, баночку варенья и баночку мёда, цыплёнка бройлера и кабачок, и приезжают в гости. И привозят еду. Еду. И не понимают, почему у хозяев на лицах неприязнь. Но не гнать же родственников, поэтому все садятся за большой стол и едят кабачок. Едят жаркое и щи. Едят малосольные огурцы и помидоры. Помидоры в шкурке и без шкурки. И смакуют маринованный чеснок. А когда всё уже поедено, хозяйка, светясь как номинант на Оскар, вытаскивает из духовки шарлотку. Родственники из Кагаловки вежливо улыбаются и говорят, что они там, в Кагаловке, забыли выключить свет, утюг и лампадку, и срочно уезжают. И хозяева доедают всё сами. Потому что нельзя витаминам дать пропасть.

Так что каждый дачник в сентябре – кладовая витаминов. Ходячая пузатая кладовая витаминов. Которая ест эти витамины впрок, что так же перспективно, как сожрать индульгенцию или смотреть на анальгин.

С дачи все обязательно заезжают на рынок, придирчиво смотрят кабачок и вспоминают, что на зиму надо морозить! И морозят клюкву, бруснику и пальцы, перекладывая удобней прошлогодние запасы.

А похудев к маю и забыв весь ужас сентября, мы все снова выйдем на участок, обведём его взглядом и скажем: я не дурак, я посажу поменьше кабачков! А остальное хренану фасолькой!

мыслями. Переговорив по телефону, возлюбленная, назовём её Таня, в ультимативной форме сообщила, что сегодня месяц со дня рождения её двоюродного племянника и мы приглашены, а значит обязаны присутствовать. Ну, а я что?! Разве против, познакомиться с родственниками в перспективе будущей жены, поесть шашлыков под водочку, а уж к вечеру обязательная программа в честь 9 мая. Подкинув благоверную до места празднования, я отлучился утрясти несколько мелких, но неотложных дел, поставил машину и вызвал такси. Вот все-таки нет в России-Матушке никакой культуры пития! За время моего отсутствия, примерно 1,5-2 часа, львиная часть гостей уже успела прилично накачаться. Ну и конечно же среди них оказались хозяин дома, ну его-то понять можно, шутка ли, месяц наследнику, и моя благоверная Танюша, которая ранее в особой тяге к алкоголю замечена не была. Усевшись на своё место за столом, рядом с возлюбленной, стал восполнять пробелы алкоголя и шашлыка в организме, ведя при этом неспешную беседу с возлюбленной. В какой-то момент наши мнения по какому-то вопросу разошлись, и она надув губки обратилась к хозяину дома, а по совместительству двоюродному дяде: "Саша, он меня обижает! "Вот вы попадали когда-нибудь в [ман]доворот? То, что началось дальше, другими словами не назовешь. Увидев, как у хозяина дома наливаются кровью глаза, ну а хрен ли, в его доме, на его празднике, какой-то незнакомый парень обижает любимую племянницу, пусть и двоюродную, я понял, что кажись началось. По мере нарастания гнева хозяина дома, стихли разговоры за столом, все внимали как я отсюда только в инвалидной каталке на кладбище отправлюсь. Прикинув свои шансы, понял, что кажется меня сейчас будут бить, возможно сильно, возможно ногами. Несмотря на обкулдыренность большей половины мужской публики, численное преимущество было явно не в мою пользу, а доказывать перебуханной публике, что я не верблюд не было никакого смысла "Да идите вы в баню, дорогие родственнички, всех вам благ и здоровья вашим отпрыскам", обронил я, встав из-за стола и направившись к калитке. Иду и думаю, отпустят или нет, [ман]дюлей-то получать ох как не охота. Пройдя метров 50, слышу за спиной топот, догоняют однако, по звуку человек 5. Думаю, ну все, приплыли, ну одного, максимум двоих можно успеть вырубить, а больше только Джеки Чан умеет)). Поворачиваюсь, дабы принять неравный бой, а за мной хозяин дома Саша, двое гостей и зареванная Таня. Саша долго извинялся, объяснял, что ситуацию не понял и... я совершил вторую ошибку, ну вы поняли уже, первая была, когда я остался, увидев, что все уже прилично вдатые, а вторая, в общем, меня уговорили вернуться. Заняв прежнее место за столом рядом с Таней, сидел и обдумывал произошедшее, и как дальше себя вести. В этот момент одна из трёх гостей, что сидела от меня по левую руку, повернулась ко мне и спросила: "Молодой человек, вот зачем вы пришли и весь праздник нам испортили? " "Ну вы пи[c]ец", только и смог я произнести, встал из-за стола и направился к выходу. Иду по дороге, солнышко светит, птички поют, а я все думаю — вот какого хрена, а?