на соплях. К тому же он был совсем пуст — явление нормальное для этого периода, когда все северяне возвращаются из отпусков. Единственным попутчиком во всем вагоне оказался мой сосед по купе — худенький бойкий капитан-ракетчик с Рыбачьего, полностью озверевший от тоски гарнизонной жизни. Он быстро достал бутылку, мы с ним выпили, после чего он извлек из брюк толстенную пачку денег и сказал, что их необходимо как можно быстрее истратить, пока не отобрала жена, которая должна присоединиться к нему в Москве. Но я от дальнейших подвигов отказался, сказал капитану, что всю прошлую ночь был в дороге, не спал, и сейчас улягусь, а ему желаю всяческих успехов.

Через пару часов я проснулся от громких голосов, смеха и от того, что на мне кто-то сидит. Оказывается, бравый капитан скупил в ресторане массу выпивки и закуски и устроил в купе прием для всех проводников поезда. Я был представлен гостям, как лучший друг капитана, выпил за армию и МПС и постарался опять заснуть. Снились мне сплошные кошмары, погони, кто-то кричал, звал на помощь, в общем, ужас.

Среди ночи меня разбудил стук в дверь. Потом дверь отъехала в сторону, и я увидел в проеме, в лунном свете, белое привидение. Так, сказал я себе, спокойно, сейчас будем разбираться, сон это или нет.

Привидение сказало женским голосом:

— А где же Коля? Ну, в смысле, капитан?

В голове у меня забегало много мыслей. В принципе, капитан мог допиться до привидений, но почему их вижу я? К тому же я замечаю, что исчез не только сам капитан, но какие-то потусторонние силы похитили и его постель. Китель, правда, висит.

Привидение вошло в купе и тоскливо заявило:

— Я его повсюду ищу. Я же голая совсем.

Я никак не мог заставить себя сказать хоть что-нибудь. Тут я заметил, что от моего привидения по-земному здорово тянет водочкой. Постепенно я разглядел, что это, конечно, не привидение, а женщина, завернувшаяся в простыню. Но мысли в порядок никак не приводились. Итак, голая женщина срочно разыскивает капитана. Зачем? Ну, наверно, не книжки вслух читать. Может быть, маньячка? Нимфоманка какая-нибудь? С другой стороны, ко мне в постель не бросается, хотя условия самые подходящие. Может, я не в ее вкусе? Вообще-то есть у нимфоманок вкусы, или им все равно с кем? Черт, слабоват я в теории.

Я стал деликатно ее расспрашивать, она как-то мялась, и выяснилось примерно вот что. Она совсем из другого вагона. Поздно вечером капитан, шляясь по поезду, пригласил и ее на прием. Потом, когда проводники ушли, они перешли в соседнее купе, продолжали пить. Ее, как она сказала, сморил сон, она заснула, а когда ночью проснулась, то не обнаружила ни капитана, ни своей одежды. И теперь она все это ищет.

— А одежда-то какая?

— Платье полушерстяное и кофточка. (Подумала). И комбинация.

Так, ну ясно, что она не маньяк. Это капитан, скорее, маньяк. Фетишист. Скрылся и где-нибудь в поезде наслаждается.

Я вылез, оделся. Говорю ей:

— Давайте, я вам что-нибудь дам накинуть. А то увидит кто-нибудь такое привидение и заикой на всю жизнь...

Спасибо, говорит, не надо. Снимает с вешалки капитанов китель и надевает вместо простыни. Действительно, на ней только трусы и лифчик. Выходим в коридор. В лунном свете сверкают трусы и капитанские звездочки. Может быть, все-таки сон, думаю.

Капитана нет нигде, в том числе, и в туалете. Другой туалет заперт. Десять минут бужу мертвецки пьяного проводника и прошу отпереть туалет. Тот выходит в коридор, видит вдалеке силуэт в трусах, говорит " ну все, блин, успевают", потом долго ковыряется в замке туалета, который открываться не хочет. Наконец дверь открывается, и мы с проводником хватаемся друг за друга, чтобы не упасть, потому что навстречу нам с унитаза встает фигура в кофточке и платье, в которой мы с ужасом узнаем капитана...

Разгадка оказалась проста. Капитан успешно охмурял девушку в соседнем пустом купе. Когда она дозрела, он быстренько принес свою постель, уложил туда девушку, преодолевая ее сонное сопротивление, разделся сам, но напоследок решил сбегать в туалет. (Я думаю, ему просто поплохело от выпитого). Чтобы подруга пока не сбежала, он прихватил с собой ее бебехи. Разболтанный замок туалета закрылся, но открываться не захотел. В туалете с разбитым окном почти голый капитан стал быстро доходить от холода. Сколько он ни орал, пьяный проводник так и не проснулся. (Кстати, это и были те вопли из моих ночных кошмаров). На счастье капитана, у него оказались платье и кофточка, которые он и нацепил на себя перед тем, как уснуть на унитазе...

... и эта фигура в платье и кофточке, лязгая зубами, говорит:

— Вот это облом! Ну все, с этим [м]лядством надо завязывать!

Изумленный проводник только смог вымолвить:

— Первый раз вижу, чтобы на [м]лядки в поездной сортир ходили!

сторону родной общаги, при этом наслаждаясь теплотой и свежестью пришедшего лета.

Добавим сюда еще несколько десятков сограждан, вполне разделяющих ихчувства.

И вот сию идиллическую картину нарушает (а может и довершает) некаяособа преклонного возраста, имеющая Personal Data 150х150х150, гдевышеуказанные цифры — вес, рост и объем груди соответственно. Онапредпринимает ожесточенные попытки втиснуться в любимый всеми автобус врайоне Салтовского рынка (есть такое историческое место) с двумяпустыми корзинами в руках. Успешно.

В этой вполне привычной картине обращает на себя внимание ее пышный(см. выше) бюст и подчеркивающее и частично обнажающее всю эту роскошьглубокое декольте.

Хозяйка сего декольте располагается таким образом, что ее арбузныегруди (по Ильфу и Петрову) приходятся как раз на уровне лица одного изсидящих на заднем сиденье студентов. Автобус катится, подпрыгивая накочках; уже изрядно покрывшийся испариной лоснящийся бюст мернопокачивается, а студенты имеют удовольствие лицезреть "распространениегармонических колебаний в упругих средах" на живом примере, скаля приэтом зубы и отпуская разного рода комментарии (известно, какие). И в этот момент автобус съезжает с асфальта на брусчатку перед подъемомна гору и попадает в здоровенную колдобину (она, поди, и ныне там есть).

Далее — как в замедленном повторе...

Декольте (или что-то там еще) не выдерживает натиска, а точнее говоряотрицательной перегрузки, и левая или правая (приятель не уточнил)грудь вырывается на волю и с характерным мокрым звуком шлепает бедноготоварища под нижнюю челюсть...

Что было далее, смехом назвать нельзя. Это был вой, медленнопрокатившийся из задней части салона в переднюю (не всем было видно, аочевидцы уже постарались донести все в деталях, когда сами пришли всебя).