вместе своих собаков, зимой помогаем почистить дорожку к дому от снега, или просто радостно улыбаемся друг другу. С этим же ничего не вышло. Ну и не больно-то и надо. Ко всему, он еще оказался redneck.

Он развил бурную деятельность на своем участке. Понастроил каких-то амбарчиков, заборчиков. А главное — ненавидел тишину. Тяжелый рок из открытых дверей его пикапа около дома не смолкал никогда. Количество грохочущих механизмов в его амбарчиках не поддается описанию. Траву косил дважды в день. Сначала трактором, под Пинк Флойд. Потом газонокосилкой, под музыку кантри. Потом проходился по обочинам специальной ручной фиговиной. А уж потом хватал воздуходувную трубу с мотором и носился по окрестностям сдувая пылинки. Типа Карлсон. По-моему, он и спал с этой трубой в обнимку. Житья не стало совсем.

Вместо того, чтобы посидеть в шeзлонге с моей любимой электронной книжкой, я прятался в доме, вздрагивая от особо мощных аккордов. Прямо в лоб дать, чтобы заткнулся, нельзя. Не принято. Можно нажить врага. Мне не нужен смертельный враг на расстоянии брошенного камня. От безнадежности я позвонил в полицию. Тем более, что я знаю мэра нашего городка. На параде в День Независимости он проплывает в шикарном открытом Форде 1938 года, сразу после пожарной машины и перед велосипедистами из баптистской церкви, и машет рукой. Я ему тоже махал с берега, то есть из толпы. Считай, знакомы.

Полицейский скорбно выслушал мои причитания и вежливо ответил, что согласно законам города Фаерлона жужжать под музыку разрешается с 8 утра до 9 вечера. Шумит ли мой сосед после девяти? — Пока нет, сказал я. На том конце провода помолчали и добавили: вы тоже можете жужжать в указанное время...

Полицию я уважаю, особенно после того случая, когда вернувшись с работы, я застал копа, крадущегося вдоль стены моего дома с пистолетом в руке.

— Кого ловим? — жизнерадостно поинтересовался я. — Может, мне сбегать в дом за винтовкой?

— Не успеешь, — прошептал коп. В животе у меня у меня похолодело, и я тоже пригнулся пониже.

Полицейский открыл беглый огонь. Оказалось, на нашей улице был замечен больной суслик, представляющий несомненную опасность для цивилизации...

— Благодарю за службу! — рявкнул я и повесил трубку.

На следующий день я купил плеер и прямо в упаковке запихал его в соседский почтовый ящик вместе с бесплатной брошюркой министерства здравоохранения о первой помощи при тяжелых травмах.

Сосед все так же тарахтит с утра до вечера. Но теперь он это делает в моих наушниках.

созданной во времена Юрия Лужкова. В феврале текущего года глава московской полиции Анатолий Якунин заявил, что эта система была отключена, так как "невозможно было ничего распознать". Напомним, что к той системе было подключено около 90 тыс. камер (41 тыс. подъездов, больницы, объекты культуры, подвижной состав "Мосгортранса"), на что было выделено до 7 млрд руб. (см. "Ъ" от 28 февраля). В 2010 году разгорелся скандал вокруг установки муляжей видеокамер в подъездах и во дворах домов на севере Москвы. Властям даже пришлось выделить 100 млн руб. на инвентаризацию камер – в том числе с целью понять, сколько реально действующей, а не фальшивой техники есть в распоряжении мэрии. "

В результате, взяли и заказали камеры на другую, не менее внушительную сумму:

"Власти констатировали, что ранее созданная полицейская система видеонаблюдения стоимостью 7 млрд руб. неэффективна и поэтому отключена. Теперь в подъездах и во дворах жилых домов, а также на городских площадях съемка ведется по-новому: мэрия закупает не камеры, а уже готовую картинку для полицейской системы у трех сторонних операторов за 642 млн руб. в год. (МГТС, "Акадо" и "Ростелеком"). "

На эту тему хорошо написал Кононенко:

"Стоила та, отключенная система с неразборчивым видео… сделаю паузу… Семь. Миллиардов. Рублей. Это, например, на полтора миллиарда больше, чем сумма, которая фигурирует в деле Магнитского.

Однако про дело Магнитского знает весь мир, по нему принимает законы конгресс США — а про старую систему видеонаблюдения Москвы больше не вспомнит никто. Отключена — и всё тут.

А ведь только на проверку, какие из тех 90-та тысяч видеокамер были настоящими, а какие — фальшивыми, было выделено сто миллионов рублей. Сто миллионов на то, чтобы не делать ничего — ведь такую проверку можно было сделать автоматически, просто по сигналу с камер. Есть сигнал — работает камера. Нет сигнала — не работает камера. Одному программисту работы на день. Программе работы на одну ночь. Сто миллионов рублей.

И ни уголовных дел, ни допросов чиновников предыдущих городских властей, ни домашних арестов белокурых красавиц, ни сделок со следствием — ничего. Тишина. Семь миллиардов рублей. Это ведь в два раза больше, чем объем всех известных на сегодняшний день хищений в "Оборонсервисе".

Я не слышал даже о том, чтобы те, старые камеры кто-то пытался продать, как теперь собираются продавать знаменитые дирижабли Лужкова.

Впрочем, кому могут быть нужны эти камеры, если на изображении с них ничего не разобрать?

На дирижабле хотя бы можно летать. "

этот анекдотик вспоминается, когда читаешь в сотый раз перепечатанную веселую байку, как тупые специалисты NASA потратили два миллиона долларов на разработку специальной авторучки для писания в невесомости, а советские космонавты догадались, что можно писать карандашами.

Тут рассказчик (возможно, даже юморист Задорнов) просто ухохатывается от того, какие же они там тупые и зажравшиеся, и какие наши простые и находчивые. Слушатели тоже ужасно довольны.

Спору нет, история замечательная.

Но в ней, как в истории с выигрышем миллиона в лотерею, есть некоторые неточности.

Прежде всего, карандаши в невесомости неприменимы, потому что стружки и грифельная крошка не ссыпаются в мусор, а плавают по кабине, чем создают немалую опасность: их можно вдохнуть, они могут залететь в глаз, в тонкий прибор и т. д. Кроме того, карандаш состоит из дерева и графита – чрезвычайно горючих материалов, что в условиях замкнутого пространства, наполненного кислородом, очень нежелательно.

В начальный период освоения космоса, когда фломастеров еще не было, единственной возможностью было использование шариковых авторучек. Однако и они не работают в невесомости.

Частный предприниматель Поль Фишер (Paul C. Fisher) и его фирма FisherPenCompany вложили миллион долларов (своих денег, а не средств NASA) в разработку того, что теперь известно как "космическая ручка Фишера". Устройством, запатентованным в 1965 г. , можно писать, находясь вверх ногами, при температуре от -45 °C до +200 °C, и даже под водой. В ручке Фишера для работы в отсутствие силы тяжести чернила залиты в картридж, заполненный азотом под давлением 2,5 атм. – в 2,5 раза выше давления земной атмосферы на уровне моря. Это давление подает чернила к кончику ручки, где находится шарик из карбида вольфрама. Сами чернила похожи на плотный гель, они не окисляются и не высыхают.

Фишер предложил свое изобретение NASA. После испытаний в феврале 1968 г. NASA заказало 400 антигравитационных шариковых изделий Фишера для лунной программы "Аполлон".

Через год Советский Союз заказал Фишеру 100 ручек и 1000 картриджей к ним для использования на кораблях "Союз". Сообщившее об этом международное агентство "Юнайтед Пресс" отметило, что и NASA, и Советское космическое агентство при массовой закупке получили 40-процентную скидку: вместо $3,98 (себестоимость) за штуку они заплатили по $2,39. Так что потрачены были отнюдь не миллионы.

Ручка Фишера использовалась и на американском Шаттле, и на российской станции "Мир". Сейчас любой землянин может приобрести такую ручку за $50.

Интересно, что советским изобретателем М. И. Клевцовым также была разработана аналогичная шариковая авторучка, в которую паста подается к шарику при помощи поршня, вмонтированного в герметический стержень с пастой, куда накачан азот под давлением. Но из-за тупости и медлительности чиновников Министерства приборостроения, в ведении которого были заводы-изготовители авторучек, в США успели раньше. Там авторучка запатентована и изготавливается массовым тиражом, давно окупившим затраты на ее разработку.

Жалко расставаться с такой красивой, такой приятной историей про ручку за миллион и карандаш за копейку, но... вспомним анекдот: и не миллион, а три бакса, и не NASA, а частный предприниматель, и карандаш в космосе не годится, и для наших космонавты покупали эти ручки в США, да еще и наш изобретатель придумал их раньше американцев – но не сумели внедрить в производство. ..

А так все правда – хороший был анекдот