российскую зарплату получалась цифра в сотни раз большая.

В общем, решили, что не пропадут, и осели в Вашингтоне, где жила подруга-соотечественница. Она принялась их энергично трудоустраивать.

Подвел профессоров эмбриональный английский и полное отсутствие зарубежных публикаций в котируемых журналах. Профессора мужского пола подруга кое-как устроила в русскоязычное издание, а вот с его супругой совсем не заладилось. На роль бэбиситтера или кассирши она не годилась из-за по-английски ни бум-бум, а уборщицей не соглашалась работать по сословным соображениям. Последней каплей для профессорши стало предложение выгуливать комнатную собачку за почасовую оплату – она обиделась (я имею ввиду профессоршу) и наговорила подруге много лишнего.

В ответ крупно обиделась уже сама подруга. Ведь это был её последний отчаянный жест помощи — собачка принадлежала знакомой настоящей миллионерше, самой богатой из её знакомых. Сделав это предложение рассеянной профессорше, она поставила на карту свою собственную репутацию. Случись что с собачкой, этому ценнейшему контакту пришёл бы трындец. Назвав профессоршу чистоплюйкой неблагодарной, она с чистой совестью прекратила дальнейшие поиски и вообще с ними отношения.

Это событие как будто что-то надломило в семье. Муж-профессор слова ей не сказал по поводу того конфликта, но стал возвращаться домой поздно, и каждый раз у него находились стопудовые отговорки. В основном он ссылался на загрузку по работе, но периодически разбавлял свои отмазки корпоративными праздниками и разнообразными злоключениями. Выглядел он при этом действительно усталым. Через пару месяцев у неё наконец включились подзабытые в США московские инстинкты – супруг её был ещё ого-го, и все его увлечения она привыкла за многие годы пресекать ещё на стадии умысла. Сделав несколько тактичных звонков, она узнала страшную правду – муж её не только не горел на работе, но стал уходить с неё на полчаса раньше положенного.

На следующий день она вооружилась словарём и выписала в тетрадку несколько фраз шпионского лексикона типа "follow this guy, please". До места работы мужа она экономично доехала на метро, но напротив его офиса голоснула такси и сказала таксисту ждать. И действительно, за полчаса до конца работы её сияющий муж, поглядывая на часы, нырнул в парковочный гараж и понёсся прочь на своей потрёпанной машинке. Тут-то и пригодилась выписанная в тетрадку фраза. Но преследование сильно затянулось – её муж нёсся из центра в дальний конец города. Наконец он остановился возле какого-то особняка, въехал к нему на парковку как к себе домой, расправил плечи и пружинящей походкой направился к крыльцу. Дверь ему открыла симпатичная женщина средних лет, тепло рассмеялась и увлекла за собой. Дверь захлопнулась.

Что произошло на душе профессорши после этого, навсегда останется тайной между нею и адом. Поразмыслив, она решила подождать, чтобы дать им возможность раздеться – если уж колоть, то на горячем. Впрочем, выходить из такси ей так и не понадобилось – минут через пять профессор вышел и отправился выгуливать крошечную комнатную собачку…

хозяин, Виктор Степаныч, доброжелательный и приятный в общении тип лет пятидесяти, немногословный и себе на уме сообразно всякому финансовому работнику.

И вот незадолго до 23 февраля дамы собрались за чашкой кофе, чтобы обсудить насущную традиционную проблему — что подарить Виктору Степанычу на праздник.

Каждый год решение отнимало всё больше умственных дамских усилий. За десять лет всё что можно придумать, галстуки, письменные приборы, и прочие одеколоны, было уже подарено, и не по разу. Каких-то особых увлечений, как то рыбалка или охота, которые здорово выручают в канун праздников, у Степаныча не было. Единственно, любил он попариться, и раз в неделю непременно выбирался в сауну. Но и банных принадлежностей за десять лет ему надарили до пенсии.

Короче, требовалось что-то оригинальное, тем более что по финансовым возможностям тягаться со Степанычем дамы, понятное дело, не могли. Нужен был какой-то нестандартный ход. Что-то такое, что было бы и приятно получить, и запомнилось, и не шибко ударило по карману.

И вот посредине обсуждения, когда половина дам уже перессорилась, вторая половина отчаялась, а решение всё никак не приходило, одна из молодых сотрудниц, Валя, скромная молчаливая девушка, вдруг поймала в разговоре паузу, и негромко сказала.

— А давайте знаете что?... Давайте подарим ему комплект для сауны.

— Тююююю! — сказали ей, и махая руками сообщили, что дарили уже три таких комплекта, и последний не далее как на прошлое 23 февраля.

Однако Валя, нимало не смутившись, всё так же негромко, но твёрдо и чётко добавила.

— Давайте подарим ему этот чортов комплект! Снимем сауну, пригласим туда Виктора Степаныча, и "отпарим" так, что он на всю жизнь этот праздник запомнит!

Это предложение, с пятисекундной задержкой на осмысливание, сделало в вялой беседе самый настоящий взрыв.

Рассорившиеся тут же помирились, отчаявшиеся воспряли, и все со смехом, бабским цинизмом, и аудиторской дотошностью стали обсуждать детали "подарка".

На праздник Степанычу подарили дорогой и красивый, восьмой по счёту, галстук, и бутылку хорошего коньяку.

Степаныч сидел во главе праздничного офисного стола, весь в губной помаде включая уши, и выслушивал поздравления.

Когда церемониальная часть закончилась, и за столом воцарилась дружеская непринужденная атмосфера, он поднял бокал с шампанским, постучал по нему вилкой, привлекая внимание, и произнёс.

— Милые дамы! Спасибо вам большое за поздравления и отличный подарок. Вам-то вот хорошо! У вас проблемы с подарками нету. Мужчине что ни подари, всё ладно, всё в масть, подлецу всё к лицу. А если б вы знали, как я каждый раз мучаюсь на восьмое марта! Ведь хочется подарить что-то оригинальное, запоминающееся что-то. Ломаешь голову, ломаешь, а в результате всё заканчивается банальными цветами, конфетами, косметикой... Так нельзя. Поэтому нынче я тут подумал... Я подумал — хватит нам уже сидеть в офисе! Надо куда-то выбираться.... Поэтому к празднику, кроме традиционной премии (все захлопали) решил сделать вам скромный, но... несколько необычный презент. Вообщем, я на сутки снял сауну, и приглашаю вас отметить этот замечательный женский праздник в такой,... ну... неформальной что ли, обстановке... приобщиться, так сказать,... к здоровому образу жизни... и вобще...

И облегчённо выдохнул.

— Отгул за счёт фирмы!

Пять секунд за столом висела мёртвая тишина, и все не мигая смотрели на Степаныча открыв рты. А потом офис взорвался таким диким хохотом, что стёкла в стеклопакетах завибрировали.

Помада на ушах Степаныча слилась с фоном, и он слегка заикаясь добавил.

— Н-нет! Ну вы меня не так поняли!... Ну я же не имел в виду... Впрочем... Если кто-то сочтёт нужным ограничиться премией... тут, как говорится... насильно же... никто не неволит... это понятно... ну, в общем, так...

И окончательно замолчал.

Хохот стих, и Леночка, начальник отдела, промакнув слёзы с глаз, высказала общее мнение.

— Ни в коем случае, Виктор Степаныч, ни в коем случае! Отличная идея! Мы ради такого дела даже готовы от премии отказаться! Мы может десять лет ждали этого предложения!

— Да!? — удивился Степаныч.

— Конечно! — ответила Лена. — Ну, в плане... приобщиться к здоровому образу жизни! И вообще!...