Ужасы нашей экспедиции

Повезли с Немолодым на прошлой неделе гуманитарку погорельцам, в печально известную мордовско-рязанскую Свеженькую.

Ну, если точнее, это Немолодой собрал и повёз, а я так, на хвост упал, в качестве говнобалласта. (Как потом выяснилось, хитрый Немолодой просто взял меня в качестве биологической лопаты, на случай использовать в песках рязанщины. И этих случаев, доложу я вам, таки было.) И вот на обратном пути, уже тёмной-тёмной ночью, выезжаем мы из зоны бедствия, а это тридцать километров непролазным грейдером, через пески, дымящийся лес, и заглохшие машины местных мародёров. Известно, что автодороги в Свеженькую как таковой нету, только железка одноколейная.

Ладно. Выезжаем, естественно, грязные как черти. Надышались, нанюхались, насмотрелись, напугались, просмолились, провонялись.

Надо бы где-то привести себя в порядок хоть чуть-чуть. Ну, там, принять ваааанну, выпить чашечку кооофэ. Ага. А мы ещё по дороге туда приметили речушку с типично рязанским названием Цна, там детишки неподалёку от моста бултыхались, на таком маленьком уютном пляжике. И мы значит до речки доехали, и съезжаем туда в темноте, чтобы копоть смыть.

Ну, разделись, водичка тёплая, я Немолодого спрашиваю:

— У тебя мыло-то есть?

Туда, главное, ехали, полна коробочка, всё, от прокладок до простыней.

Обратно — хоть шаром покати.

Говорит:

— Щас поищем.

Ну, полазил он там в темноте по кузову с зажигалкой, кричит:

— Мыла нету них[рена]! Шампунь есть!

Ну, нам не до жыру, хоть какая бы щелочь, и то слава богу.

Песок из трусов вытряхнули, залезли в речку.

А в это самое время сверху по речке неспеша спускается то ли лодка, то ли катер, в темноте не видно, только видно, как яркий прожектор по воде шарит. Ближе подплываает — лодочка-плоскодонка, на носу на стойке фара автомобильная, рядом с фарой стоит мужик с острогой. Ну, плывут значит тихонечко, браконьерят неспеша.

И тут в темноте раздается негромко "Бульк! " и голос Немолодого "Б%%%ь! "

Я спрашиваю:

— Чего?

Он говорит:

— Шампунь уронил!

Засмотрелся на этих в лодке, и про[втык]ал пузырёк-то. Шарит вокруг по воде руками, а найти не может.

А мне главно обидно, он-то полфунфырика на себя уже оприходовал, а я как раз за ним в очередь занял.

Я говорю с досадой:

— Ну и п%%%%ц, помылись!

И тут находчивый Немолодой, чувствуя как бы вину, кричит этому, в лодке, они как раз мимо проплывали.

— Слы, мужык! Посвети, а?! Я шампунь потерял!

Мужик не понял видно сразу-то, кто с ним там из темноты разговаривает, прожектор поворачивает, и светит прямо на Немолодого.

Ой-ё-ёй!

Я такого страху в жизни не помню!

Стоит в свете прожектора Немолодой, по пояс в воде, руками за голову держится, а башка вся в крови, руки в крови, уши в крови, и кровь широкими густыми полосами стекает по лицу, по груди, по животу, и капает с локтей в воду...

Ужас!!!

Я сам чуть не поседел. А у мужыка в лодке прожектор от страха сам собой задрожал и погас. И я первый раз видел, как плоскодонка уходит вверх по течению со скоростью глиссера, не касаясь воды.

И тут из темноты раздаётся охрипший за день от гари и дыма голос

Немолодога:

— Сука! Вернёмся, обязательно выясню, какая падла кетчуп в кузове оставила!

Вспомнилось с братовской свадьбы. Девоньки решили замутить девишник, а через улицу в садах мальчики отмечали соотвественно проводы в брак.

Смеркалось... Девочки решили пойтить посмотреть малину и покурить. Далее со слов обеих сторон. Мальчики, узрев на саду пугало — махом сообразили и рядом с нормальным местным — поставили человека в фуфайке с тем же реквизитом.

Девочки вышли и как бы далеко не ходя сели по делам назревшим и курят.

Луна. Темная ночь... И говорит тут пугало человеческим голосом: "Курить вредно... "

От звуков этих одна дама ломанулась на корачках в малину аки кабанчик, а вторая так со спущенными штанами (пардон) умотала по дорожке садовой до машин. Отпаивали обоих водовкой.

Ых! Помню, как-то раз работал в детском конном лагере. Кроме меня, одного хиппи и одного обдолбанного панка там мужиков вообще не было. Все преподы — девицы и вот, однажды, поперся я на пруд ночью искупаться...

Ну вот, занырнул, плаваю, классно. вода теплая, луна висит близко-близко. кайф. И тут со стороны лагеря шум я в камыши. И вижу такую картину...

Несутся, срывая все с себя, все десять преподш. А им по двадцать лет. Только-только в педвузы поступили и на практику поехали. И вот, эта толпа голых девушек влетает в пруд и давай купаться, брызгаться и ваще...

А я стою в камышах, и чувствую, что я тут не один. Смотрю влево. Стоит рядом хиппи и бутылку пива мне протягивает. Он, оказывается, это шоу давно просек и с пивом ходил каждую ночь смотреть.

Я его, правда, потом подставил. Я как-то всем этим девицам записки под двери подсунул. Где назначил свидания всем под большим деревом в лесу

И вот, залезли мы с хиппи на это дерево. Сидим, смотрим. Одна приходит. Стоит, ждет. Потом вторая появилась. Обменялись непонимающими взглядами, Потом третья появилась.

Хиппи уже руку кусает, чтобы не заржать.

А когда он с дерева от ха-ха хлопнулся, тут его и линчевали

Виталий Евгеньевич Духванов мне рассказал такую историю.

В советское время работал Виталий Евгеньевич на Байконуре. Ну, работа пыльная, нервная, связанная с авралами. Народ до пенсии редко доживал. И был там один инженер, по фамилии Изжогин, — он редко пропускал какие-нибудь похороны. И на всяких похоронах брал слово и рассказывал

В городе Нурлате, что в Татарстане, есть сахарный завод. Когда я там работал, из-за небрежности эксплуатации привода, одна из подающих сахар труб застопорилась. И процесс на одной из машин остановился. А будущий сладенький песочек застыл в трубе одним большим куском.

Что бы спасти механизм, лучший специалист завода Вася, принялся распиливать трубу. Распилив и нагрев, он вытолкнул из нее офигенную прозрачную колбасищу.

"Колбасу" тут же решили распилить на диски и сделать из них зеркальца, благо фольга из конфетного цеха при намачивании хорошо липла к сахару.

С завода я давным-давно уволился, да и историю эту забыть забыл, но на днях ночью ко мне нежданно-негаданно приперлися друзья, а у меня в доме шаром покати. Начал поить их чаем, а сахара и того нет. И тут я вспомнил про эти зеркальца, мы тогда их много наделали, да по домам растащили.

Беру я при них это "зеркало", разбиваю, и осколки, отделив от фольги, бросаю по чашкам, а один большей и острый себе в рот засунул. Видели бы вы эти рожи, челюсти у всех отбивали фокстрот на полу, а веки ни как не могли захлопнуть блюдца под блины.

Конечно тут же пришлось все рассказать, т. к. они сразу засобирались, приняв меня за сумасшедшего, но с этих пор я так разыграл не один десяток своих знакомых и даже коллег по работе, пока "зеркальца" не закончились.