движения". Посмотрел в его непонимающие глаза и добавил: "Уступить встречным ты должен. Узко там... "

Есть такие слова-ярлыки, что раз приклеил — и всё с человеком навсегда ясно. Вот о таком слове мой сегодняшний рассказ.

В СССР личных автомобилей было мало, а желающих ими управлять — много. И если уж взрослые дяди и тёти, как о чём-то несбыточном, мечтали о любых "колёсах", хоть самых ржавых, чтобы ездить на дачу, то что уж говорить о подростках-старшеклассниках. В общем, страна не торопилась давать нам права и в автошколе нас очень честно учили по три года. К слову, я всю свою жизнь учился разному и у разных учителей и могу оценить качество организации того процесса: твёрдая четвёрка с плюсом по пятибалльной системе. Почему не пятёрка, сейчас поясню.

После тренажёров попал я по распределению к Колоску, про которого знакомые ученики говорили: "Мировой мужик! Он тебя жизни научит! "Колосок понял своё шофёрское счастье водителя-инструктора специфично: государство дало ему машину, залило в неё бензин и он ездит на ней по своим делам. А обучение он понимал в двух видах. Основной — все записавшиеся моют его чудесную машину, а потом один из пятерых учеников (о, счастливчик!) получает право везти Колоска и канистру за остродефицитным пивом, пока остальные на заднем сиденье 241-го Ижа изображают из себя килек.

Второй вид состоял в том, чтобы назначить тебе встречу зимой за городом на автодроме в субботу в 16часов... и не приехать.

Помучившись месяц с фортелями Колоска, я в лицо сказал ему всё, что думаю о его подходе к обучению и пошёл переписываться к другому инструктору. Свободные места оставались только у одного и звали его Алексей Дмитриевич, а все доброхоты отговаривали меня от этого шага с формулировкой: "Да ты что! Он же бывший ПРАПОР! Ты что не знаешь, как прапоры в армии жить мешают! " (это в литературно-обработанном переводе на русский).

"Прапор" оказался мужиком деловым и строгим. Чётко и сразу сказал, что деньги ему платят за то, чтобы на дороге мы не поубивались, а не за мытьё его машины. С помощью листочка бумажки, авторучки и зажигалки (изображавшей для нас машину) запросто объяснял любую дорожную ситуацию. И действительно учил мыслить за рулём, учил соблюдать правила, потому что они написаны кровью.

Те, кто сначала остался у Колоска сбежали вслед за мной. Быстро и почти все. К слову, кто не сбежал сдавал потом на права раза с пятого.

Так что с тех пор, когда кто-то примитивный пытается приклеить к кому-то или чему-то ярлык, у меня так и чешутся руки. Ибо уничижительное "прапор" на поверку никак не соответствовало человеку честному и преданному своему делу. Настоящему советскому прапорщику, годами учившему мальчишек в армии водить тяжёлые грузовики, а после выхода на пенсию, приложившему максимум усилий, чтобы научить нас. К слову, из той нашей юношеской группы никто из ребят не попадал в ДТП, по крайней мере по своей вине. Годы прошли, а к тем, кто нас учил в автошколе и теории, и практике, остались только слова благодарности. Ко всем, кроме Колоска.

и сделал серьёзную морду.

У этой конторы всё навыворот. Первый по званию в такой парочке — это не тот, кто первый начал. Первый — это кто тяжко сопит сзади.

— Ну почему же не знаю — лениво протянул я — звать вас Кавун Сергей Борисович, воинское звание — капитан, домашний адрес такой-то, в разводе с прошлого года. А это между прочим крайне не приветствуется в вашей замечательной организации. [м]лядей вот на дом начали вызывать, был сигнальчик. А в спальне у вас висит новодел по мотивам известной картины Репина: "Иван Грозный убивает свою неверную супругу нах[рен]". Куплено в подземном переходе возле ЦДХ, размер холста — метра два по диагонали, 45 тыс. руб. Немало для такой мазни! Откуда доходы? "

На роже майора сзади зажглось огромными буковами: "Действительно, откуда? "

Вот что хор в этой конторе — умеют же молчать и слушать. Не потеряны традиции. Ни разу не перебили. Зато когда закончил — у них явно возникли какие-то проблемы с ответным сигналом. Я вопросительно молчал и не собирался продолжать, они моргали. Если бы в этой комнате появилась муха, ей даже жужжать бы не потребовалось — слышно было бы, как она топотом гуляет по потолку.

Капитан вдруг напыжился рыжиком, раскраснелся и выпалил: "Это ещё надо доказать! "Я ох[рен]ел. За спиной раздалось непроизвольное ржание майора.

И вдруг старшой посерьёзнел. "Откуда информация? "

— Ну дети малые. Глазок такой маленький видели в своих компах? Ну да, над экраном, прямо в центре. Махонький такой. Вы что думали, это он для красоты нарисован? Кисточкой китайского рабочего — эстета? Братцы, я наверно большую новость скажу, но это видеокамера. Она прям на ваши рожи смотрит, всё время пока комп включен. И в скайпе, и в соцсети. И просто так — вормик такой закачан. Плюс GPS с точностью до метра. Что ж мы всё о Сергее Борисовиче да о Сергее Борисовиче? Давайте я про вас расскажу, Иван Петрович?

— Не надо — глухо ответил Иван Петрович и вдруг бросился вперед, остановившись передо мной нос к носу. "На кого работаешь, ссс@ка? " — вдруг рявкнул он. Что-то во мне ёкнуло — нет, не впервые в жизни произносит он этот вопросец. И мне крайне не понравилось выражение его лица. Нехорошее это было выражение. Похоже, майор мысленно пересчитывал, сколько патронов из пестика в левом нагрудном кармане его пиджака можно всадить в меня, чтобы обязательно остался последний.

— Моссад — не менее глухо ответил я.

— А — обреченно сказал майор.

— Б — весело отозвался я.

— Что значит Бэ? — офигело спросил майор.

— Картина про п%%%%ц от руки Ивана Грозного была куплена у моего кореша Севы, с доставкой на дом силами самого Севы. Потом вы надрались втроем. Потом он меня позвал за каким-то хреном. Я подъехал, а вы уже в сраку. Стало неинтересно. Хотя чот-то там потрындели малость. Я в основном картиной любовался.

— А про [м]лядей ты откуда узнал?! — прохрипел капитан

— Так я же их и вызвал! И поехал домой спать. Так, ребята: чо пришли-то?