В общем, прусь я однажды с утра на медовые ингаляции (на дыхалку я слабоват). А ингаляторий находится аккурат напротив гинекологического кабинета. И в ингаляторий небольшая очередь, а к гинекологу — тетушек пятнадцать (прием еще не начался, а они уже сидят — потому что теток много, а гинекологов не хватает, и все хотят успеть в назначенное время, а то потом не примет).

Сажусь я напротив этих тетушек и замечаю на их лицах какое-то странное напряжение. Ну, думаю, все-таки больные дамы, да и процедуры лечебно-гинекологические, поди, не из самых приятных. Тут подбегает еще одна тетка в спортивном костюме, с пакетиком, с полотенцем — видно, бежала из лечебной сауны, боялась не успеть. Спрашивает:

— Кто крайний?

Тетки молчат и судорожно так улыбаются.

— По записи, — отвечают ей.

— А я вот на это время и записана, — с наездом говорит прибежавшая.

— Идите, идите, — вежливо говорят тетки, — Мы все записаны позже.

И лыбятся так придавленно.

Тетка ушам не верит, ломится, счастливая к двери. Дверь как раз открывается и выходит ей навстречу парень лет 25 в белом халате.

Тетка его деловито спрашивает — доктор, дескать, пришел ли уже?

А он говорит:

— Я доктор, проходите.

Тетка по тормозам. Лицом краснеет и начинает бочком-бочком от него отползать, отстраняясь пакетиком.

А парень понимающе берет ее под локоть, приобнимает, заводит в кабинет и, прежде чем закрыть дверь, говорит театральным шепотом:

— Не бойся, я глаза закрою!

Никогда астматики в этом ингалятории не ржали с такой мощью своих легких.

шикарнейший наваристый борщ. Гоша приземлился мне на голову, перелез на плечо и затем спрыгнул на стол.

Потом в легком прыжке оседлал обод миски и, довольный собой, начал покачиваться из стороны в сторону, не забывая щебетать и дергать головой вверх-вниз. Я не брезговал. Продолжал есть. Гоша, насмотревшись на меня, решил повернуться ко мне задом. Что-то у него не заладилось. Уже выполнив маневр по развороту, аккуратно приподняв хвост, Гоша неожиданно начал терять равновесие. Скрежет его коготков об эмаль миски был зловещим. Пернатое чудо, всей своей тушкой солдатиком ушло в борщ.

Торчала только голова и то, благодаря хозяину, который успел съесть половину миски. Борщ я потом на предмет какашек не проверял, просто вылил. Но уверен, Гоша непременно обосрался. Начал молотить крыльями по поверхности борща. Секундное замешательство. И вот я бегу с ингредиентом борща поневоле, в ванную. Гоша если и любил купаться, то только самостоятельно, поэтому, оказавшись под струей воды, он беспощадно, до крови, начал клювом обхаживать мою руку. Мне было все равно. Я где-то слышал, что попугаи дышат не только клювом, но и телом. Тельце Гоши было забальзамировано наваристым густым бульоном. Сердечко этого "героя" молотило со страшной силой, я думал, это конец. Под руку попалось только хозяйственное мыло. Спасибо ему. Не знаю, как другие моющие средства, но это мыло справилось на пять баллов. Да, Гоша местами оставался розовым, но основная поверхность была очищена. Я отнес его в клетку. В шоковом состоянии Гоша просидел около часа, затем принялся приводить клювом перья в порядок. Он умер через четыре года от старости. И до самой своей старости на кухне больше не появлялся.

раз засел среди каких-то развалин, тужится, а никакого результата-позывы есть, а кишечник пуст-неожиданно из-за стены появляется немец, молодой мужчина со "шмайсером" на груди. От неожиданности и страха наш герой издал стращный душераздирающий вопль. Для немца это тоже неожиданно, он выпучил глаза, от вопля чуть икота не случилась. Как он не нажал на гашетку -один Бог знает. Но его то положение предпочтительней. Взглянув на воина сидящего со спущенными штанами, с открытым ртом и выпученными от ужаса глазами он залился хохотом. Тыкал пальцем в сторону нашего героя и хохотал. Тут и он стал по немногу приходить в себя. Более дурацкого положения представить невозможно. Сидеть со спущенными штанами, винтовка у ног, но её ещё достать, дослать патрон, прицелиться, а враг во всеоружии и ещё изгаляется. Злость его такая охватила, что будь этот "шмайсер" в его руках он бы этого немца вообще бы искромсал. Увидев новое выражение на лице нашего героя, немец ещё пуще засмеялся, а затем махнув рукой, убежал.

Вернулся наш герой на свою позицию. Нервный понос сменился нервным запором на целых трое суток. В дальнейшем он стал нормальным воином, обстрелялся. Закончил войну без серьёзных ранений в Польше. Затем было училище погранвойск и служба на границе страны. Он часто вспоминал этот случай. Уж очень он хотел оказаться в тот момент на стороне немца. И посмотреть на себя со стороны. Ведь как тот немец смеялся! И когда он очень редко попадал на свою родину- в Пермь, он в гражданке отправлялся в местную церковь поставить свечу тому безымянному воину противной армии, то ли за здравие, то ли за упокой. Господи, упокой души всех воинов честно выполнивших свой Долг, и покарай всех тех политиков из-за которых эти парни вынуждены брать в руки оружие, чтобы стрелять друг в друга.

должно насторожить опытного психиатра. В тихом омуте, как известно, чайник иногда посвистывает.

Мелкий бзик Ксюши по научному называется арахнофобия. Это когда человек, особенно женщина, впадает в дикую панику при попадании паука себе за шиворот, и при любой угрозе его туда свалиться.

Этот психоз никак не мешает ей в жизни, и даже способствовал ее карьере. Она приложила немало усилий, чтобы перебраться в Москву, где пауков гораздо меньше, чем в целом на среднерусской возвышенности. Я уж забыл, когда видел тут последнего. Наверно, лет восемь назад. Еще до того, как начисто вымерли пчелы.

И вот как-то Ксюша, дождавшись первой большой премии, на радостях взяла несколько дней отгула, присоединила их к майским выходным и рванула в Испанию. Продышаться свежим морским воздухом, погреться на солнышке, накупаться, натанцеваться, а может даже и встретить своего принца.

Для всех этих мечт сразу в пределах наличного бюджета она выбрала курортный городок на взморье рядом с Барселоной. А в нем маленький скромный отель.

И вот просыпается она первым утром в своей комнате, сладко потягивается, раскрывает глаза, и о ужас! Видит прямо над собой на невысоком потолке здоровенного паука.

Страшный крик потряс окрестности. В этих сонных местах так наверно последний раз трубили боевые слоны проходившего мимо Ганнибала. Ксюша в чем была вылетела из комнаты и ворвалась на ресепш. От волнения английский из нее изрядно выветрился. Его хватило на вопль:

— ХЕЛП МИ! ВЭРИ ВЭРИ БИГ ЭНИМАЛ ИН МАЙ РУМ! ОНО ОН ЗЕ СЕЙЛИНГ СИДИТ!

Дрожащим пальцем показала на потолок и в сторону своей комнаты.

В испанской глубинке еще сохранились настоящие рыцари, отважные и находчивые. Особенно если о помощи взывает симпатичная девушка в одной ночной сорочке. В мгновение ока весь наличный мужской персонал отеля, от румяного пышноусого повара до дураковатого портье, оказался вооружен кто чем — ножами, молотком-топориком для отбивания мяса, сорванным со стены огнетушителем.

Коротко посовещались, гадая, что за огромное чудовище проникло в комнату, кому лезть туда первым. Из окрестных комнат выскакивали разбуженные постояльцы, спрашивали, что происходит. Повар коротко велел женщинам и детям спрятаться в своих комнатах, мужчинам быть сзади на подстраховке и не выпускать больше никого наружу.

Наконец, персонал ринулся в комнату всем скопом.

Оттуда послышалось недоуменное пыхтение, потом взрыв хохота. В лобби показался повар, бережно неся паука в салфетке.

— ЗЭТ ИЗ БИГ ЭНИМАЛ? — вежливо спросил он Ксюшу. После чего поспешно удалился проржаться в дальнюю кладовку, но слышно было и оттуда.

Все последующие дни пребывания в отеле она пользовалась необыкновенной популярностью. Все улыбались и сердечно здоровались. Ухажеры наперебой предлагали составить ей надежную охрану на следующую ночь.

Что там было дальше, Ксюша не рассказывает, но вернулась свежей и жизнерадостной. Почему-то с очень слабым загаром. Чаще стал взгляд как у мечтательного котенка. А вот если бы не ее арахнофобия, так бы и проторчала на пляже весь отпуск!