7-го ноября играл в главном параде на Красной Площади. Кажется, я был у него дополнительным приработком по остаточному принципу. Сентябрь мы как то отзанимались, а в октябре у него начались репетиции. Я регулярно таскался с этим долбанным тромбоном через весь родной подмосковный райцентр, ждал учителя, а он так же регулярно забивал на меня болт. Не думаю, что эти репетиции были до поздней ночи, скорее всего он квасил с оркестрантами. Уже потом я где то прочитал, что главным пороком группы духовых инструментов является пьянство (описывается даже алкогольный выхлоп в процессе исполнения из, непосредственно, инструментов). Смутно вспоминая его образ, на фоне приобретенного жизненного опыта я склоняюсь к тому, что это очень недалеко от истины.

Отдельной фишкой было то, что для переноски тромбона мне выделили драную дермантиновую сумку огромных размеров, и все эти загибы там торчали во все стороны. Я был крупный мальчик, но не настолько, что бы этот баул временами не задевал землю. Из-за этого при переноске всё это жило своей внутренней топологией, вытарчивая совершенно неожиданном образом, путалось в ногах, к тому же, звякало и грохотало... всё это было чертовски неудобно, привлекало нехорошее внимание, в том числе внимание друзей.

— Это чё?

— Тромбон.

— А это чё?

— Такая труба.

— О! дай подудеть!

Как не дать подудеть другу? И вот стоишь посередь улицы, собираешь инструмент, друг дует, у него не получается, начинаешь объяснять, как надо сложить губы, показываешь, он начинает повторять... вокруг уже практически толпа, ибо явление живого тромбона на улице подмосковного городишка если и не дотягивало до появления НЛО в небе, то совсем немного. А в 3-м классе вся параллель — друзья, плюс ребята со своего и окрестных дворов, так что этот уличный цирк повторялся регулярно.

А еще тромбон надо чистить и смазывать. Причем чистить и смазывать на всёёёёём протяжении выдвижного загиба. Тромбон, на фоне остальных духовых, жрет смазку, как старая шаха масло. Смазку надо наносить тонким слоем по всей длине трубок, иначе тромбон не будет герметичен, т. е не будет играть. Для 10-летнего пацана это, уже само по себе, ну так себе занятие, но основная беда в том, что в эту смазку постоянно вляпываешься. Вляпываешься, когда смазываешь, когда собираешь, когда играешь, и даже (с учетом неустойчивой топологии сумки) когда достаешь. Нельзя сказать, что я был очень чистоплотным ребенком, поэтому сохранившееся ощущение постоянной обляпанности об тромбон заставляет предположить что эта обляпанность была просто чудовищной.

Не знаю, что случилось после парада, но Сергей Иванович забил на меня окончательно, и я таки попал в духовой оркестр. Мне дали ноты (честно! наверное тогда я уже (и еще) умел их читать). Стали репетировать. Дирижер потребовал, что бы я настроил тромбон.

— А как?

— А разве Сергей Иванович не показал?

Оказалось, что у буквы S туда-сюда двигается и другой загиб, - тот, который сзади! Не так далеко, и с большим усилием — но двигается!

Это был последний факт, который я узнал в процессе своего музыкального образования. Полтора часа в оркестре довели меня до нужной кондиции. Я приперся домой с тромбоном..... видимо у меня было такое лицо, что родители вообще не стали ни о чем спрашивать, тем более, на чём то настаивать. В масштабах квартиры эта сумка была не настолько большой, ну лежит и лежит. Сергей Иванович позвонил через пару месяцев, узнать, где я? Как туда вернули тромбон, я даже не знаю.

Лучше поздно, чем никогда — вспомнил я грустную пословицу, отложил все дела и снял трубку.

Ответила сразу. Молодой, жизнерадостный голос, насыщенный интонациями, прямо как из машины времени, залетевшей с моей юности. Она ростовчанка с кубанскими и украинскими корнями, там мне кажется все девушки такие, голосистые. Смеется:

— Да вы как сговорились на сегодня, вот же клуб склеротиков. Боря только что отзвонился, знаешь его? Впрочем, вряд ли... — и перешла на другую тему, оставив меня гадать, к какому пласту веков относится этот неведомый Боря.

— Не поздно звоню?

— Да как раз вовремя, у меня компьютер час назад сломался. И тут вы принялись поздравлять, как сговорились. В обычные дни мне мало кто звонит, с удовольствием поговорю, если время есть.

Да это настоящая удача! С Надеждой Алексеевной мне всегда было сложно разговаривать в начале сентября, пока она еще работала в университете — приходилось быть крайне лаконичным. Выйдя на покой по случаю своего 80-летнего юбилея, она принялась разбирать, сканировать и систематизировать свои необъятные архивы, так что разговор свертывала приветливо, но оперативно.

Настроившись заранее на этот темп, поздравил-простился, я даже растерялся поначалу, о чем говорить. Но вовремя вспомнил, что для Надежды Алексеевны мир делится на людей веселых и находчивых, и на всех остальных, которые не заслуживают разговора вовсе. Она из тех, кто никогда не займется таким вздором, как мемуары, даже если ей будут отмерено для жизни хоть лет двести. Починят вот ее компьютер — и никаких шансов раздразнить ее на воспоминания. Решил хитро зайти с комплимента:

— Надежда Алексеевна, у вас такой звучный голос, до самых задних пар доставало даже на общем потоке. А сейчас и профессиональные певицы без микрофона не могут, в помещениях меньшего размера. Я вот вижу эту всеобщую беду, тихие все стали, ни в офисе не поорешь, ни дома, затеял голосовые связки укреплять — выезжаю иногда в глухой лес и там пою во все горло любимые песни, махая гантелями. Толку пока мало, но настроение подымается. Как вы ставили голос? Учились в музыкальной школе или в консерватории?

— Эх, Леша. Сибирь была моя консерватория...

Звучало интригующе. Потом полчаса разговора, целый давно забытый мир развертывался предо мною. В женском роде от первого лица я пересказывать не умею, да и вышло бы страниц на сто при ее скорости речи. Вот даю дайджест.

Древние гагаринские времена. Тогда было принято посылать молодежь куда-нибудь подальше, на великие стройки коммунизма. Выпускницу строительного института из прекрасного южного города, круглую отличницу и краснодипломницу, направили на строительство моста через Енисей. Девушка была ростом чуть выше Тоси из фильма Девчата, хрупка и красива, и с биографией немногим лучше — в семье и в роду сплошь репрессированные, из кулаков, буржуев и профессуры. Детство провела в эвакуации далеко за Полярным кругом у ссыльной родственницы. Ростов ей нравился гораздо больше, чем там, но люди с такими био бывают бесстрашны.

По прибытии ее назначили прорабом участка, где высилась пара башенных кранов, уходящих далеко в небо, туда же стремились уцелевшие сосны, но в целом местность была заполнена на версты строительными конструкциями и материалами, горами отходов, грозным ревом крупной техники и пронзительным визгом техники мелкой. Вместо дятлов из всех углов стучали отбойники.

Вверенные ее командованию строители оказались все как на подбор молодые крепкие парни с суровыми лицами и следами не менее суровых биографий — у кого шрам, у кого зуб выбит, у кого нос сломан. Обступили девушку со всех сторон, типа оживших статуй с острова Пасхи, хмуро поздоровались, сразу не убили. Глядели скорее с удивлением — экое диво-дивное, прорабы теперь и юными девушками бывают. Однако, после запуска первого спутника, да когда еще и собаки полетели, народ уже ничему не удивлялся. Парни наскоро поздоровались, показали каптерку, дали еду и разошлись по своим вагончикам.

Запершись в каптерке на всякий случай на ночь на весьма непрочную щеколду, девушка нашла там весьма поношенную, но свежую постель и большую кипу бумаг — акты выполненных работ, наряд-заказы, приказы, сведения о выплатах, нормативы оплаты работ и тому подобную хрень. Под дальний строительный шум ей не спалось, выйти наружу прогуляться как-то не хотелось, и к рассвету кипа бумаг было разобрана хоть в малой степени, но уже с первыми выводами неожиданного исследования: предыдущий прораб либо конкретно тупил, либо находился в сговоре с вышестоящей администрацией. Он вообще не знал о таких пунктах, как доплаты за сверхурочные работы, премии за досрочное выполнение, а иногда путал и сами виды выполненных работ, закрывая их оплатой на более дешевые.

Утром наступила обычная рабочая суета, девушка кое-как разобралась с выпавшими на ее долю новыми обязанностями, в обеденный перерыв рухнула в постель и наконец прекрасно выспалась без всяких капризов по поводу шума техники. Только один конфуз у нее вышел на работе: она не могла доораться до башенных кранов со своими "майна! вира! "Проходящие мимо грозные парни поглядывали на нее с усмешкой, пытались сами расслышать хоть вблизи, что она там командует, но услышав, рявкали ее команду так, что казалось, дрожали башенные краны. Крановщицы расцветали улыбками, показывали большой палец или воздушный поцелуй, и приступали к рулежке бетонной глыбой куда надо.

Далеко не у всех парней поначалу получалось доораться до башни. Бывало, вопит во все горло, а крановщица пожимает плечами, жестами просит повторить. В таких случаях парни пунцовели и звали на помощь более зычного товарища. Но заменить бывшего прораба в этом отношении было трудно — до ссылки тот работал дьяконом. Искусство орать во все горло парни осваивали на ходу. И далеко не всегда находились под рукой в нужный момент, тогда Надежде приходилось выжидать долгие паузы в шуме и кричать как умеет. Договорилась с крановщицами и о жестах пантомимы на случай, когда доораться не получается, но быстро поняла — сильный голос на стройке полезен в целом. Голосовое управление кранами было прекрасной тренировкой.

Смекнули это и парни. Тут вообще была сплошная романтика. Девушки на стройке были большой редкостью, этому участку еще повезло, что вообще были. Но волею судеб или коварного начальства, все они, кроме прораба, как принцессы в высоких башнях замков, томились весь рабочий день в башнях кранов. Проорать им майну или виру с земли был отличный способ расколоть лед в отношениях. Тут невольно просыпалась сила богатырская — кто дольше сможет поддерживать конструктивный диалог во всю мощь легких.

— Привет, Наташа! Тут виру тебе прораб командует! Ну, раз вира — значит вира, хорошо расслышала? Стоп, какого, эээ, ты майнуешь? Я тебе ясно сказал — ВИ-РА! (под нос) Глухая что ли?

С практикой начали получаться и более волнующие диалоги.

— Натаха привет! Ай красава! Вира тебе от прораба! На танцы пойдешь сегодня?

— Чего разорался-то? Слышу, что вира. Пойду.

— Со мной пойдешь?

Бетонная плита задумчиво болтается в воздухе, плавно взмывая.

— Ну, можно и с тобой!

— Чего?! Них, эээ, ничего не слышу!

— С тобой, говорю, можно!

— Наташа! Милая! Громче! Не слышу я ничего! Идешь ты со мной сегодня в клуб?

— ДААА!

Довольная улыбка до ушей.

— Прости, любимая, дурачился. Это чтоб вся стройка слышала!

А ночами подолгу горели огни в каптерке. Белоснежка продолжала колдовать над бумагами для своих сорока здоровенных гномов и четырех принцесс, томящихся в башнях. И однажды настал тот прекрасный день, когда весь участок забирал свою зарплату, глядя на полученные изобильные дензнаки в полном недоумении.

— Это что, за весь квартал вперед? — послышались нерешительные вопросы. Косвенным результатом первой нормальной зарплаты в жизни этих людей стали четыре бракосочетания.

нашел несколько забавных черт, их всех объединяющих. Поэтому свой рассказик построю в жанре детектива — намеренно выбрал троих, максимально разных по роду занятий и увлечений, уровню доходов, месту жительства, семейному положению, диетам, привычкам, внешности и комплекции. Предлагаю догадаться, что у них общего, имеющего огромное значение для счастья и качества жизни, но довольно редкого в наше время. Ответы дам в конце задачника.

1.

Самого неутомимого старикана я встретил в августе прошлого года, на рассвете в центре Москвы, просто проезжая мимо на велике. Заметил буйную международную тусовку у крыльца какого-то заведения. Доносились обрывки английской, испанской, итальянской, французской речи из того, что я вообще мог различить. Остановился покурить, глянул на вывеску — кафе рок-н-ролла. Каждый вечер на месяц вперед концерты с живыми музыкантами! Все разные. После выступлений где-то до двух ночи — просто танцы.

Последняя группка иностранцев была явно утомлена танцами к рассвету, еле держалась на ногах несмотря на возраст 20-30. Договорили, разбудили своих девушек на веранде, сели в такси и убыли. Остался чувак славянского вида, лет крепко за 60. Он весело глянул на пышную зарю и закурил. С любопытством осмотрел мой велик и приступил к расспросам: мощность мотора, сколько километров держит батарея, сколько стоит, где купил. Сам себе хочет купить такой.

Пьян он не был, хотя может и пропустил пару пива, или шотов, за ночь. Передо мной был свежий человек, слегка скучающий. Позвонил кому-то:

— Солнышко, я освободился, приезжай!

В следующую минуту я узнал:

— Вот это имя на афише, на вчерашний вечер, это он сам. В доказательство взял гитару на веранде и чего-то сыграл зажигательное, очень неплохо.

Через пять минут я знал о нем все, что вообще имеет значение.

Чувак живет на Оке, ему нравится свежий воздух и гулять по живописным берегам. В Москву приезжает раз в месяц давать свои концерты, потому что деньги тоже нужны.

В молодости объездил три десятка стран в роли охранника, телохранителя, а возможно и разжигателя революций — Латинская Америка, Африка. Там полюбил рок-н-ролл, сальсу, самбу и так далее. Несколько языков, на которых он только что общался, выучил просто со скуки — иногда подолгу лил дождь.

Что делал в клубе всю ночь? С 22 до 2 играл, как предписано программой. Потом слегка потанцевал сам, до 5. Вышел наружу покурить, пообщаться с оставшейся публикой.

Предложил мне приехать к нему в гости на Оку хоть с женой, хоть с компанией, на празднование 21-летия его жены, в ближайшую субботу. Там намечалась хорошая тусовка, человек на триста. Обещал поводить по берегам, но велики не советовал — там лучше пешком. Обещал показать свой любимый родниковый ключ, из которого хорошо ополоснуться. Подумывает наладить поставку оттуда бутылированной питьевой воды в Москву, но заморочился с системой московской торговли. А, вот и жена! Прости, брат, пора ехать, пиши телефон, приезжай обязательно!

Из скромной подъехавшей машины выпорхнула какая-то симпатичная девушка и жарко обняла это могучее человечище. С нею он и убыл. По всему было видно, что их ждет прекрасное утро, возможно прямо в машине на ближайшей обочине.

2.

Знаком с чуваком за 70, который в бадминтон громит всех. Иногда переключается в мягкий режим педагога или фитнес-тренера - то есть подает волан так, чтобы ты изрядно попрыгал по всей площадке, пытаясь отбить. Дети к нему со всего двора сбегаются, только заметив, что вышел. Обычно выходит с парой шпаг и мешком колец для разных игр. Подвижен и креативен, как черт какой. С меня семь потов сошло, пока пытался угнаться со шпагой за его летящими кольцами. А вот в области романтики у него не очень — влюбился в прошлом году в 20-летнюю диву, честно признался, был отставлен и невозмутимо продолжил играть в бадминтон. Чисто поручик Ржевский на пенсии. Живет в Москве рядом с парком. Очень любит петь по утрам в этом парке себе под нос, но довольно звучным и радостным голосом, когда думает, что его никто не слышит. Немедленно затыкается, услышав пение редких лесных птиц.

3.

Основатель, редактор и владелец мегасайта. Живет в Петербурге, 63 года. Взгляд добрый и лучистый, как у настоящего маньяка своего любимого дела. Зарежет не задумываясь любого, кто этому делу вредит. Виртуально, разумеется. Любит оперу, футбол и вкусно поесть. Общителен и остроумен, но скрытен и немногословен. Имеет весьма подвижную собаку.

Итак, что общего у них между собой и десятками других, о которых промолчу для краткости?

— Густая растительность на голове. Не обязательно как у Карла Маркса или Карабаса-Барабаса. Но если лысина, то будут пышные, крепкие усы. Если ни усов, ни бороды - то мощная грива. Или еле заметная, короткая, но густая щетина, если человек почти день не брился, Это просто свидетельство активного метаболизма веществ, излишки которых уходят в волосы. Примерно как родник, бьющий из скалы — сама она может быть хоть голой, хоть покрытой травою, но если родника нет вообще, значит нет и близких грунтовых вод. Что заставляет человека двигаться — хоть пляски, хоть гонки за воланом, хоть за собакой — особого значения не имеет. Лишь бы ему было это интересно.

— Незаурядное чувство юмора. Оно делает общение с человеком приятным для окружающих.

— Склонность и способность принимать за день множество личных решений, значимых и для самого человека, и для людей ему ценных. Если музыкант начнет фальшивить или играть правильно, но тускло, его больше не пригласят, придется искать скучную работу вместо любимой. Если бадминост станет лажаться со своими ударами и прыжками, на него с соболезнованием посмотрят друзья, девушки и дети. Если редактор мегасайта из сотен поступивших за день текстов и картинок прозевает крамолу, повторы, или будет выбирать для основных выпусков что-то не то, это сильно огорчит и его лично, и публику, и надзирающие органы.

— Любовь к хорошему звуку! Это может быть хоть пение птиц, хоть забойный рок-н-ролл, хоть томная сальса, хоть оперные раскаты чудесных голосов.

— Любовь к красивой окружающей действительности. Хоть лес, хоть прекрасный город, хоть десятки радостно танцующих вокруг людей.

Но речи мои сделались длинны, для самого главного достаточно. Остальное доскажу в комментах.