В детстве ела козявки из носа. Помню их сладковатый привкус. Помню, как меня поймали за этим занятием и запозорили. Перестала. Потом полюбила ковыряться в носу. Обожаю отдирать и присохшие корочки, и мягкие комочки. Скатывать их в кружочки. Нюхать их. Часто от этого из носа идёт кровь, но меня это не останавливает. Постоянно занимаюсь этим, не могу удержаться, от этого релаксирую. И нет, слайм — это не то.

Сестру родили, лишь бы не делать аборт. Родители не хотят ею заниматься. Вообще. Она до семи лет ходила на горшок, до школы не общалась с другими детьми. Родители злятся, когда она с ними говорит или просто маячит перед глазами. Играться надо так, чтобы не было слышно. Недавно были у меня в гостях, я надула шарики, чтобы поиграть. Она подбросила шарик, и её за это наказали. Ей можно только молча сидеть, рисовать и смотреть мультики. Чтобы не раздражала.

Мне жалко её, но забирать к себе я её тоже не хочу.

Как-то стою на остановке на набережной, жду автобус. Уткнулась в телефон, чтобы время занять. Тут мужчина, стоявший рядом, окликает меня и, указывая в сторону разгрузочных кранов вдалеке возле залива, спрашивает, мол, что это. А я в Питере тогда первый год жила, не знала, что это порт. Так ему и ответила. Следующей его фразы я никак не ожидала: "А я, кстати, тоже неместный. Сидел только в этих краях". Вот и поговорили.

Моя супруга всегда была очень аппетитной дамой в теле, этим меня и взяла, люблю я плавные изгибы и чтобы было "за что подержаться". В последнее время жена сидит на диетах и очень сильно похудела. Это была её инициатива, притом что я всегда восхвалял её фигуру, да и проблем со здоровьем у неё не было, адекватная красивая полнота. Что случилось — не понимаю, разговоры не помогают, остались реально одни кости. Люблю её, но не могу себя пересилить, мой идеал рухнул. Планирую семейного психолога.