Еще одна история из жизни ВГИКА, приключившаяся в начале 80-х. Работала там в администрации на какой-то должности такая вреднаяпартийная баба по фамилии Саперова (говорят, она послужилаЭ. Успенскому прототипом старухи Шапокляк). И выпало ей в одно извоскресений обеспечивать явку студентов на выборы в Советы народныхдепутатов (за оную явку с институтских парткомов тогда строгоспрашивали, тем более в "идеологическом вузе"). Ну вот, ходит онас утра пораньше по общаге, стучится громко во все двери и призываетвсех идти голосовать. И не уходит, пока ей не откроют и не скажутчто-нибудь типа: "Да, да, идем." И вот добралась она таким манеромдо комнаты, где жил Сеня — здоровенный парень, отличавшийсярешительностью и полным отсутствием чувства стыда. Стучится Саперовак нему в дверь — никакой реакции. Еще стучится - то же самое. Но вкомнате явно кто-то есть, ибо оттуда явственно доносятся звуки — делов том, что как раз в этот момент Сеня занимался ceксом. Саперова неуспокаивается, колотит в дверь, кричит: "Открывайте, я слышу, что вы дома!"Из-за двери слышится ругательство, затем дверь распахивается, и передСаперовой предстает Сеня — в чем мать родила, с могучим членом в состояниимаксимальной эрекции, и спрашивает раздраженно: "Ну, чего надо?!"Опешившая Саперова машинально лепечет: "Сеня... Надо сходить проголосовать..."Сеня: "Сейчас, кончу — и проголосую!" И захлопывает дверь. Свидетели этойистории говорят, что Саперова несколько минут стояла перед дверью с открытымртом, затем повернулась и тихо ушла из общаги. К ее чести надо добавить, что никаких последствий для Сени эта история не имела.

Приятель рассказал. У него дочка пяти лет. Когда встал вопрос о половом воспитании, все было поставлено на научную основу (они с женой медики) т. е. у мальчиков — пенис и т. д. у девочек (у дочки ) вагина,:.

И вот как то раз катаясь на велосипеде около универсама, место людное, попало переднее колесов яму и девочка об седло больно стукнулась самым болезненым местом. А если болит пальчик нужно егопоцеловать и он пройдет (так у них в семье). И вот она на всю улицу:

"Папа, больно, поцелуй мои половые губы!!! Папа, поцелуй мои половые губы!!!"

И так это громко и неунимается. Люди от приятеля шарахнулись, смотрят как на извращенца. А он ее успокоить не может.

Сцена в американском отеле. Пара расплачивается за завтрак. Кассир хочет потрепаться и задает наводящие вопросы... Мужчина лаконично и без особого выражения отвечает:

— Вы на все выходные?

— Да...

— А дети есть?

— Да...

— А в этот раз не взяли?

— Нет...

— Так вы только вдвоем?.. Романтика...!!!

— Да...

— А кто с детьми остался?

— Жена.

Надо видеть лицо кассира...

В армии прапорщик рассказал.

Идут они как-то с солдатами в патруле, и тут из подвалавыскакивает, поправляя одежду какая-то девка. Ну, решили онизайти в подвал, посмотреть, что и как. Заходят. Там мужик, а у него все пузо обосрано 8-().

Он им и поведал:

Договорился он с любовницей встретиться в подвале, жене сказал, что идет за соленьями, там они встали паровозоми занялись делом. Подруга его, для устойчивости, взяласьруками за какие-то трубы, процесс идет, все в кайф.

И тут ему захотелось включить свет. Полез он рукой к выключателю, а там все выдрано с мясом, одни провода торчат. Ну и цапнул наш мужик за 220 вольт ~:-/\~, подруга, как мы помним, за трубы держалась, а контакт между ними был хороший. Тут она испытала такие свежие ощущения, что тут-же и обделалась прямо ему на пузо, а затем соскочила с контакта и бежать.

Мужик же остался сидеть в подвале и придумывать, как он будет сейчас свой внешний вид объяснять жене.

Так больно я больше в жизни не трахался.

Произошло это в конце восьмидесятых. На филфаке раздобыл я тогда ксерокопию Камасутры. Сидел днем в рюмочной и, закусывая, мусолил этот фривольный манускрипт. Вечером, проходя по улице Герцена, зашел в магазин "Свет", где к своему удивлению довольно легко снял зрелую пухленькую продавщицу.

Дома, выпивая, я развлекал ее рассказами о превратностях восточной любви. К ночи, как это принято, разделись и тут черт меня дернул взять ее на руки и отнести в ванную. Посадил я ее пухлой жопой на деревянную сетку для белья, а сам зажег свечи, принес магнитофон... и только сделал пару фрикций, как болты от тяжести расслабились и эта туша вместе с деревяшкой рухнула мне на ноги. За ней упал я, задев свечу, стоявшую на краю ванной. Добрая порция воска попала ей на соски и на ее богатое хозяйство. В падении я машинально схватился за штору, которая напоследок накрыла нас обоих вместе с металлической балкой.

Какое-то время мы молчали. Мне было больно. Ей тоже малоприятно.

Потом я услышал:

— Не мог мне нормально, по-русски вдуть, раджа [дол]баный!