(ой, знаю её) половиной (а это ещё пара отдельных историй), стал пристально обращать внимание на то, что вокруг этих самых ещё более прекрасных половинок – ну, просто завались!

И был у него чудный роман с девчушкой шестнадцати лет. А то, что ей шестнадцать не верили даже в паспортном столе, ибо сказать, что деваха была развита не по годам – это значит ничего не сказать.

Но суть не в этом, а в том, что как-то раз играла их группа на рок-фестивале, который проходил в одном захолустном ДК, где собственно и базировалась их группа.

Отметелив своё выступление, они тут же соответственно расслабились, приняв изрядное количество горячительного, растроганная молодая подруга не сводила с него восхищённых глаз, и розовый рассвет их бурного романа немедленно потребовал дальнейшего восхождения к зениту.

Во всех закоулках ДК толкались мерзкие нетрезвые рожи и не было возможности влюблённым излить свои чувства. Вдруг вспомнилось ему, что в помещеньице, которое раньше называлось кинотеатром, идёт грандиозная реконструкция, там всё закрыто и уж точно никого нет.

Всеми правдами-неправдами попав в это помещение, вдыхая нежный аромат смолы, не прекращая горячую прелюдию и чертыхаясь в полной темноте об доски, вёдра и прочее, они нащупали некую горизонтальную поверхность.

На эту поверхность и была водружена зовущая вожделённость его счастья.

Счастье пришло и было неописуемым.

А так как найденная горизонтальная поверхность была немного низковата — приходилось ему добывать своё счастье буквально на полусогнутых.

Уже видя ворота рая и убыстряя свой бег, для пущей устойчивости он отпускает плечо своей подруги и шарит рядом с ней в поисках дополнительной опоры.

Падение потолка и выпуск платинового диска их группы удивили бы его меньше, чем резкая колющая боль, пронзившая горячую ладонь.

Забыв на время про своё счастье, он выхватывает зажигалку и чиркает.

Увиденное мгновенно обесслиливает его, кроме полусогнутых ног, которые крупно подрагивая, продолжают удерживать его в вертикальном положении. Организм его обильно источает влагу … в виде литровых горошин ледяного пота, покрывшего всё его тело, включая ещё не остывшие части –

Сбоку, буквально в миллиметре от самых сокровенных округлостей его подруги огромными зубцами сверкает охрененный диск охренительной циркулярной пилы, смастеренной местными умельцами. Вторая волна пота пробила его, когда он разглядел, опять же в миллиметре, но от своей дрожащей коленки большую выпуклую кнопку с невинными буквами "ПУСК" ….

По его же словам – ни одно его соитие с женщиной никогда больше не заканчивалось эмоциями такой глубины.

Действительно, ворота рая ещё не были так близки, по крайней мере для его подруги. Это ли не мечта — орг@зм, возносящий на небо …

А чем бы ему это грозило – лучше и не представлять ….

Несмотря на случившееся роман их имел неплохое продолжение.

А на любой вечеринке друзьям его — тусующейся металлической братии есть ещё один повод позубоскалить.

Но взгляд у героя этой истории становится глубоким, отрешённым и болезненно грустным.

Люди! Будьте осторожны!

болезненную гримасу на моем лице, решил, что во что бы то ни стало надо проверить работу почек призывника). Для осуществления данной проверки требовалось лечь в больничку на неделю, сдавать там кой-какие анализы, проходить разные процедуры, ну и в том числе, очистить кишечник от всего, что могло бы затруднить поиск моих почек на рентгеновском снимке.

В процедурный меня призвали утром, естественно в невыспатом состоянии. Надо сказать, я пионэр обязательный, и, несмотря на то, что был сонный, голодный, а потому злой, полностью доверил свою… судьбу молоденькой симпатичной медсестре. По приказанию лег на кушетку, повернулся на бок, без стеснения стянул штаны, и стал надеяться на лучшее.

Не успел толком проснуться, как эта “симпатичная” вкатила мне, как показалось, со скоростью пожарного брансбойта, пятиведерную грелку холодной воды, и ничего не говоря, исчезла. Когда мои глаза вернулись на свои орбиты, я понял, что забыл получить у нее инструкцию насчет дальнейших действий. До этого, представьте, мне никогда не приходилось… да вообще, в больницу лёг первый раз, поэтому выполнял требования врачей беспрекословно… ну да ладно.

Сон прошел окончательно. Вокруг тихо. Решил сесть. Бульканье тонущего в колодце ведра нарушило тишину и эхом разнеслось по коридору. Скрепя сердце, сполз с кушетки, натянул штаны, на всякий случай несильно затянув шнурок на поясе. Привыкая к нарастающему давлению в нижней области живота, выглянул из процедурной и стал озираться по сторонам. Подлая сестричка растворилась в неопределенном направлении. Пожав плечами и не поняв назначения процедуры, решил вернуться к себе в палату и продолжить прерванный сон.

Палата была на 3-ем этаже. Я находился на первом. Туалет имелся на каждом этаже: на 2-ом он не работал и был наглухо закрыт; на 1-ом у него не полностью закрывалась висевшая на одной петле дверь, из-за которой был виден какой-то сухонький скрючившийся на на унитазе старичок, зато на 3-ем туалет был полностью исправен.

Внутренний булькающий голос подсказывал мне, что надо подождать, но перспектива оказаться на всеобщем обозрении вместо старичка не прибавила мне оптимизма, да и не известно было, сколько бы он там сидел, нахально на меня скалясь.

Сжав булки, я отправился в путешествие на 3-й этаж, бубня под нос “я водяной – я водяной”. Уже на подходе к первой лестнице понял, что что-то делаю неправильно. Свидетельством тому были чудные по своей природе ощущения, описывать которые нет нужды. Тупая боль и живот, зажатый в тиски, периодически приводили меня в панику при мысли о том, как я с ЭТИМ буду спать и вообще, как жить дальше. Наслаждаясь новыми впечатлениями, я, шагами человека, которому ударили в пах, осторожно, чтоб не расплескать, понес свой опасный груз на 3-й этаж.

Выйдя с лестничной площадки, вдруг натыкаюсь на своего товарища из параллельного класса, задумчиво царапающего на подоконнике какое-то послание.

— Здарова, Толян! а ты здесь откуда? – обрадовался я. Мы разговорились.

Желая продолжить беседу, я, обливаясь сначала холодным, потом горячим потом, медленно и осторожно взгромоздился рядом на подоконник. Да вот, говорю, клизьму вставили, еле донес, чуть не разлил!

Толян прекратил портить поверхность казенного подоконника и медленно поднял на меня глаза: — А ты чё, в толчёк не ходил штоли? Я: — неа! Инстинктивно отпрянув, он вытаращился на меня, как на большую капитошку, грозящую забрызгать все живое вокруг в радиусе пяти метров. – Ты че, дурак??? иди быстрее!!!

Вот тут я все понял. Его реакция пробудила во мне остатки здравомыслия. Как специально, живот сдавило новым приступом. Не желая показывать, что признаю себя полным идиотом, я еще немного посидел на подоконнике, поотнекивался от предложений немедленно навестить гальюн, рассказал какой-то анекдот. В конце концов, Толяну со мной наскучило, и он уволочился за прошедшей мимо знакомой девчонкой.

Не дождавшись, пока он скроется в ее палате, я собрал остатки сил ягодичных и еще кой-каких мышц, и рванул с подоконника. Подлетев к двери туалета, начал ломиться в нее не обращая внимания на возмущенные вопли "ЗАНЯТО!!!".

В состоянии бешенства, с болью в животе, прошибаемый холодным потом, я кинулся в соседнюю дверь…

Это была вторая комнатка, входящая в санузел – крохотное вытянутое помещение с раковиной для мытья рук напротив двери. Обычно все умывались там по утрам.

Это еще мне повезло, что раковина была установлена достаточно низко.

Далее конечно был взрыв…чудом эту раковину не расколовший…и выдох облегчения. Предательская дверь. Она открывалась под своей тяжестью, представляя меня в самом неприличном свете, причем дотянуться до нее не было никакой возможности, так что приходилось периодически прерывать удовольствие и перебежками носиться от раковины к двери. Больше я там не умывался. Из принципа.

Однажды проходя мимо, громко неприлично заржал, когда увидел, как какой-то мужик чистит там зубы.

Так до сих пор и улыбаюсь, как все это вспомню: )

Да, кстати, прошу прощения, если кому-то было неприятно. Бывает:)