B 60х годах прошлого века я учился в техникуме в Ленинграде. Одного учителя, фамилия Виданов, (даже не знаю, какой был его основной предмет) толкали во все "дырки". В нашей группе он читал технику безопасности, технологию металлов и руководил практическими занятиями по геодезии. На лекции по технологии металлов он чертил на доске графики "железо-углерод". Когда его спрашивали, почему так, а не иначе, он смотрел в свой конспект и говорил: "Здесь так написано... "

На лекциях по технике безопасности его стиль был в основном "хи-хи и ха-ха"...

На последнем курсе мы сдавали экзамен по технике безопасности. Всё студенты проходили быстро, а вот ко мне, к удивлению всех присутствующих, он вдруг начал цепляться. Вопросы из билета он даже не спросил, а спросил меня: "Как ведётся контроль за герметичностью? "

Я говорю: "На каждый котёл заводиться шнуровая книга, куда записывают результаты испытаний. "

"А как испытывают? "

"Создают давление. "

"А чем качают, а что дальше? "

В общем, спрашивал о том, что к этому предмету и не относилось, но я на всё ответил правильно. Потом спросил: "А как устроен манометр? "

Я говорю: "Корпус, стрелка. "

"А что ещё? "

Я так серьёзно: "Стекло. "

Тут он вспылил: "Ты что, издеваешься? "

Короче, поставил мне тройку и выгнал, а когда я уже уходил, сказал мне в спину: "Вы всем так отвечаете? "

Учился я неплохо, почти без троек. До сих пор жалею, что не сказал ему: "А вы у всех так принимаете? "Но тогда я был рад, что всё-таки сдал.

А причину я понял спустя много лет. В зтой группе я был единственный еврей...

В нашей студенческой общаге на Ново-Измайловском было много кубинцев. Страшные раздолбаи, не хуже нас. Даже лучше. Потому что все время веселые, словно поддали. Поют и пляшут. Торжественно вешают портрет Кастро на стенку в комнате, закрывая в патриотическом раже электрическую розетку, — поют. Ругаются с русскими соседками, которые требуют неснимаемого команданте снять с розетки, — пританцовывают. Мулатка Луиза, староста группы, стыдила в конце сессии своих двоечников: "Учитца, учитца, Ленин так скасаль! " — щелкая пальцами обеих рук, хохоча и подрыгивая длинными ногами.

Единственный более-менее серьезный человек у них был Мануэль. О революционных идеалах задвигал с таким пылом, что даже бледнел. Поползли слухи, что и в койке Мануэль призывает к победе коммунизма во всем мире.

Любознательные наши девицы отправлялись проверять. Возвращались пританцовывая и напевая. Скоро и самые неспособные к языкам могли без запинки оттарабанить: "Куба си, янки ноу!"

Потеряли мы его при следующих печальных обстоятельствах. В первый же год будущие кубинские педагоги отправились домой на каникулы. Пересадка была в Ванкувере. Мануэль вышел из самолета, подумал: "Патриа о муэрте" и начал быстро-быстро передвигать ногами в сторону развитого канадского социализма, где и попросил политического убежища.

Жена выучилась на учителя, хотя всю жизнь хотела лечить людей, потому что мама уперлась рогом и не дала поступить в мед. Сейчас не может найти себя. Сестра жены не закончила мед, хотела учиться на учителя физкультуры, сейчас с лишним весом и не может найти себя. Да-да, потому что мама… Никто результатами не доволен, включая тещу. Их родной брат-школьник хочет работать с компьютерами, потому что ему по душе. Мама толкает его в нефтяники, потому что папа там работает и устроит к себе. Бедная семья.

Жила в общаге. Корпус у нас был очень тихий и спокойный — пединститут, факультеты филологический, исторический и начальных классов, учатся в основном тихие провинциальные тихони-отличницы, кому там хулиганить и буянить. Мальчиков на все три факультета примерно четверо, все умещались в одну комнату.

Однажды у соседки, очень правильной девочки из семьи потомственных педагогов (коса до пояса, очки в палец толщиной, очень правильная речь), был день рождения, и она выпила чуть-чуть больше, чем "бутылка вина на всю комнату", и её потянуло на приключения. Расхрабрилась, спустилась на этаж, где была комната мальчиков, постучалась к ним в дверь и потребовала любви. Так и сказала самому симпатичному из этих мальчиков: "Витя, я хочу плотской любви! "Обращалась к нему на "Вы", иначе с малознакомым человеком невежливо. Витя ей как-то деликатно отказал, отправил домой отсыпаться. Так вся общага это событие потом месяц обсуждала, ибо не так там много ярких происшествий, чтобы упустить такой мощный пьяный дебош.

То, что в Америке деньги важнее красоты, это я понял еще в свой самый первый семестр в Америке. У нас же в советских университетах как было? У нас в группе всегда была одна самая красивая девушка, и вокруг нее все самые умные студенты увивались. Красота спасет мир! В том числе и научный.

Вот. А в Америке я сразу обратил внимание на то, что американские