Я не согласен, когда считают рекламу сплошным обманом. Нет. Она, скорее подменяет понятия. Ее главная идея: купи это, и станешь тем-то.

Например, когда удачливый народный избранник светит котлами за полсотни тысяч евро, он вряд ли демонстрирует точнейший измеритель времени, столь нужный в его работе с людьми. Нет, он показывает свой уровень. Именно так, как подсказала реклама. Когда демонстрировала эти часы на фоне райской жизни.

А я — про фотографию. Которой увлекся еще в школе (запихивая в тесной кладовке пленку в бачок), и периодически щелкая "Зенитом" лет до 35ти. То есть до начала нулевых. В те годы мир начал ложиться под цифру. Стали уходить в прошлое проявочные центры с их плосколицыми карточками. И сраной датой в уголке.

Вернулось волшебство, когда автор снова становился художником. Ура!

Я разглядывал в журналах фотоработы и любовался качеством новой техники. А вскоре, по пьянке, не выдержал, опустошил заначки, и купил цифровую зеркалку.

Потратил выходные на съемку, выложил на комп, и обомлел. Это была полная херня. Прошло полгода. Число снимков достигло десяти тысяч, но положение не менялось. Унылые, сероватые, часто темные изображения вызывали только жалость к потраченным деньгам. На камере были установки: "пейзаж", "портрет", "спорт", но каждая рождала похожую ерунду.

Но как же? Я ведь покупал фото журналы, и там было все иначе! А потом почитал внимательно, и все понял. Ага! Там же ясно написано, какой камерой и объективом было снято. Вот я тупой! Дело в аппаратуре!

Это были жирные года, когда доходы позволяли погулять, и я не скупился на новое увлечение. Как результат, в любом отпуске меня выделял тяжеленный фото-рюкзак с притороченным штативом. Среди потной толпы поддатых мужиков и их жен в бикини, с разноцветными надувалками, мой угрюмый профессионализм вызывал недоумение. Но зато, вместо мутных телефонных селфи я гордо привозил с моря тысячи фоток (50 МП каждое), на которых при увеличении можно было рассмотреть даже лапки блох у обезьянки на руках. Хоть кого-то это взволновало? Вот именно. Мазня остается мазней, даже если пишется колонковыми кистями.

А потом случился пятиминутный разговор с незнакомцем, который изменил все. "Удачный снимок — это всегда лишь набросок. Задача фотографа — сделать из него картину". Я прозрел. Взял хорошие курсы по фотошопу и цветокоррекции. Это и было то, о чем молчали подписи под фото. Стало получаться. Иногда — очень хорошо. Однажды, когда пол-года не было работы, работал свадебщиком, где чуть не остался.

Перестал спорить и сравнивать камеры. А когда очередной энтузиаст наседал, демонстрировал, что все его фишки можно повторить на любом производителе.

А еще понял, что мне стало хватать одного объектива. Но для каждого, блин, кадра нужно было потеть, залазить, присаживаться и прилеживаться, а иногда и переснимать утром вместо вечера. Потом, выкинув 7 из 10 снятых, колдовать в лайтруме-фотошопе...

А все это было рассказано для концовки. Я ведь продал практически все приблуды, оставив одну тушку и пару линз. Конечно, потерял. Но, передавая очередной профессиональный объектив покупателю, с энтузиазмом уверял, что уж с этим стеклом у него точно будут одни шедевры.

Один американец греческого происхождения имел обыкновение раздавать свои визитные карточки, на которых жирным шрифтом было напечатано: "Лучше я буду иметь дело с тысячей турок, чем с одним греком". На обороте стояло название его фирмы: "Похоронное бюро Майка".

Я не заядлый телезритель, но, когда занимаюсь делами, нередко включаю телевизор, — пусть работает в фоновом режиме, вещает что-нибудь познавательное. В итоге я нередко вижу ТВ-рекламу. Хочу сказать, что это не худшее из того, что показывают по телику: красивые дома, красивые вещи, симпатичные люди, счастливые от того, что наконец-то открыли

Анекдот прямо из жизни.

В славном городе-герое Смоленске, на улице Кашена в доме номер 8 расположен магазин под названием "Мир ламината".

Но самое интересное — это вывеска над входом.

Она гласит (дословно):

"Мы решим ваши ПОЛОВЫЕ проблемы! "

Один мой друг в 90-х работал генеральным менеджером по продажам у чувака, который поднялся с химзаводом, зарегистрировав две марки стирального порошка Poca и Heвa.

Он ввозил в Латвию оптом мешками из Питера известные всем марки "Роса" и "Нева". Фасовал в Добеле по 5 кг. Писал "Made in Latvia" и отправлял назад в Россию, где покупатель из двух вариантов одинакового порошка -- российского и "латвийского" -- выбирал "европейский" вариант, как "более качественный", пусть и дороже.