Мой дед всегда лечил любую болячку микосептином. Болит нога — вот те мазь, помажь ею. Вскочил прыщ? Намажь микосептином. Насморк? Намажь микосептин под нос. Внутривенно разве что его не загонял. Росла я с твердой верой в существование универсального лекарства. И только повзрослев поняла: это была мазь от грибка стопы...

Мой старший брат недавно женился, и теперь наша жизнь напоминает несмешной цирк. Дело в том, что наша мама совсем не страдает "свекрозом" — в чужую семью не лезет, жизни никого не учит, брата не защищает и без повода не зовёт. Да, иногда звонит узнать, как дела — но она же мама, она и мне с той же регулярностью звонит. А вот жена брата "ставит себя" при каждом случае — хамит, оспаривает любой мамин шаг, кривится от вопроса "как дела" и всеми силами показывает, что она не будет плясать под чужую дудку. Раньше маму это просто веселило, но со временем стало напрягать. Брат на осторожные расспросы отмахивался и отшучивался, и до определенного момента всё было нормально.

Но вот, грянуло — мама запланировала поездку и за несколько недель договорилась с братом, что он заберёт её на своей машине. И в час Х, когда мама уже на месте и ждёт, звонит жена брата и посылает её на х[рен]. Самым натуральным образом (у нас телефоны записывают разговоры, я точно знаю, о чём говорю). Мама в слёзы, забирала её я, плюнув на все дела, брат с глазами побитой собаки рассказывает мне, что он попросил жену предупредить маму, что он не сможет, а наша мама заистерила и послала её. Жена брата считает, что поступила правильно, и что наглых свекровей только так и надо на место ставить, пока на шею не сели. Превентивные меры, ё[ж]т.

Классе в пятом на меня неожиданно ополчились все одноклассники. Это было ужасно — презрение, травля и прочее. Я не могла понять причину, плакала, стала пропускать занятия. И только одна девочка относилась ко мне по-человечески. Мы стали дружить, ходить друг к другу в гости, много проводить времени вместе. Как выяснилось через год, именно она настроила всех против меня, потому что очень хотела стать моей единственной подругой. До сих пор не понимаю, откуда в детях может взяться столько коварства.

После войны в селе, где жил мой прадед, не осталось мужчин — все на войне погибли. Поэтому дед взял на себя репродуктивную функцию деревни. В итоге к концу его жизни у него было 32 дочери и 27 сыновей, 98 внуков и 157 правнуков, и я — один из них. Дома лежит огромная тетрадь только с адресами и номерами всех родственников. Я могу спокойно приехать почти в любую страну, и я найду там родственника.

Дед прожил 99 лет, и умер за два дня до 100 лет, и за три дня до рождения первого праправнука.