Работала в детском саду. Был у нас мальчик, у которого на многие продукты аллергия. И вот ходит к нам этот мальчик, постоянно чешется и покрывается новыми прыщами. Мама всё просила не кормить этим, не кормить тем. Так продолжалось две недели. Потом прихожу на работу, а этого ребёнка не привели. Зато к нам подошла медсестра и сказала, что у него запущенная чесотка. Капец, блин. Лечились всем детсадом и семьями.

Если в квартире жарко, когда моюсь, в конце делаю воду настолько горячей, сколько могу терпеть. Если в квартире холодно — наоборот. В итоге нет дискомфорта, когда выходишь из ванной.

Имею необычный и бесполезный дар — вижу историю любого шрама на теле человека — при каких обстоятельствах он получен, как долго заживал. Увлекаюсь шрамированием, у самого довольно много шрамов)

Запах асфальта, разогретого скупым северным солнцем, 2012 год, июнь, ночь, набережная канала Грибоедова в центре Питера, самая разная музыка звучит из самых разных клубов. Девушка, которую я по-настоящему любил, держит меня за руку. Именно это ощущение, именно этот запах преследует меня уже шесть лет на фешенебельных улицах Цюриха, в галдящих переулках Лондона, в засранных тупиках Нью-Йорка. Да, тогда не было денег, крутых машин, просторных квартир. Но кажется, было то, что сейчас потерялось. Очень хочется верить, что не совсем. Петербург забирает душу, и ее уже никакими деньгами не выкупишь.