из Японии. Так вот, представьте, человек всю свою сознательную советскую, позже российскую жизнь проездил на продукции ГАЗовского завода. Как начал с "Победы", потом ГАЗ-21 "Волга" и т. д. , так с нее и не слезал. И вот под старость лет то ли бес попутал, то ли известная жидкость в голову ударила, но меняет этот товарищ свою б/у Волгу на более б/у иномарку, типа "Тойота-кроун" (такая здоровая дура квадратной формы, годов так 82, но суперсалон и коробка-автомат к тому же). Ну захотелось человеку комфорта на старость лет, что ж тут поделаешь. И, естественно, машина с правым рулем. Почему естественно? Наши моряки машины с левым (европейским) расположением руля с Японии не возят, там левостороннее движение, во Владивостоке леворульная тачка на порядок дороже. Так вот, как полагается, накануне происходит грандиозное вечернее обмывание данного чейнджа, плавно переходящее в не менее грандиозное утреннее похмелье.

Итак, наблюдается сцена:

Двор частного дома. У ворот стоит свежеобмененная японка. Из дома выходит хозяин. По лицу видно, что жизни он не очень рад, что на душе у него скверно, пасмурно и нет того тихого благорастворения, возникающего при серьезном приобретении. Ну не опохмелился еще. И замечает товарищ свое новое точило. Какие-то светлые чувства начинают шевелиться, видимо, в насквозь проспиртованной душе автомобилевладельца, и он неспешным шагом двигается к своей ласточке полюбоваться. И подходит по привычке с ЛЕВОЙ стороны. Тут надо заметить, что согласно не очень новым научным исследованиям, при приеме алкоголя у человека возникает так называемое "туннельное" зрение, при котором поле зрения резко сужается, и человек видит окружающий мир только строго перед собой. Итак, мы стоим, смотрим с интересом на хозяина. Дядя наклоняется к боковому стеклу и кидает взгляд на торпеду автомобиля. Дальше идет сценка — "Кто не в цирке, тот в Аэрофлоте". Зрачки его глаз, любовно уставившиеся на торпеду, начинают расширятся. Вот они расширяются, расширяются и вскоре заполняют все глазное пространство. Пауза. Затем небритая челюсть отваливается и, вместе с потоком жутчайшего перегара, из глотки вырывается хриплый утробный стон: — "ВООО... [м]ляЯЯ..." В этом крике-стоне, как у горьковского буревестника, слышится все: и что гагарам недоступно наслаждение, и детское недоумение по поводу увиденного, и рожденный ползать ездить не сможет и, самое главное, какой глупый пингвин скоммуниздил руль вместе со всеми приборами. Далее, наверно, душевное потрясение начинает благотворно влиять на зрительные способности огорошенного автомобилиста. Поле зрения у него расширяется, и товарищ краешком глаза замечает справа еще что-то необычное. С ясно слышимым хрустом он поворачивает голову и смотрит на руль, расположенный на ПРАВОЙ стороне. Продолжение сцены: краснота, окрасившая его лицо, сходит на нет, волосы, вздыбившиеся вместе с кепкой, опускаются на место, зрачки начинают двигаться в обратный путь. Челюсть закрывается. Еще более длительная пауза, обусловленная упорядочиванием мыслей, теснящихся в черепной коробке. Упорядочивание идет со страшным скрипом. Наконец сортировка мыслей заканчивается, но, так как объем памяти резко ограничен, его мыслительный процессор может взять слова только из кэша, вследствие чего следующая фраза комбинируется из тех же наиболее употребительных междометий. "Ааа... [м]ляяя..." — задумчиво произносит он.

Занавес.