фильмам пограничную "колючку"), я, как и положено докладываю. При докладе присутствовал прапорщик, старшина заставы, и когда он узнал номер участка сработки понял — район таёжный, там снега по самые, и зверя много. Он и поехал старшим тревожной группы. С участка доложили по ТА-57: след козы в направлении госграницы. "Будем убивать". Вообще-то это нарушение, и патрон — имущество особого учёта, и т. д. и т. п. Но коза такая пакость, что если раз прошла, то маршрут запоминает, и сработки в том месте начнут по нескольку раз за день случаться. От той самой козы. Несмотря на различное раз[гиль]дяйство тревожные группы будут каждый раз по новой лететь к месту пролаза, фиксировать след дикой скотины, собирать шерсть с колючей проволоки, а то и делать слепок следов (правда при моей службе такой сбор доказательной базы уже уступал фотодокументированию). Так что начальник старшине негласно разрешал охоту на рогатых нарушителей. Я доложил оперативному дежурному в погранотряд, что тревожная группа с участка возвращается. Проходит полтора часа, никаких вестей. На этом фланге действует наш дозор, они добрались до стыка с участком соседней заставы, вышли на связь так же с ТА-57 (у них была Р-392, но участок неровный, возвышенности мешают связи, по рации докричаться оттуда редко получается). Ставлю задачу — на обратном пути дойти до следа тревожной группы, доложить на заставу что и как. Начальник занервничал, держит на контроле. Мужик он уравновешенный, но видно. Дозор вышел на участок. Доложили по тапику, ушли по следу. Проходит ещё час. Тишина. Часовой на вышке проглядел глаза в сторону того фланга (раз радиосвязь неустойчивая, может быть дадут сигнал ракетой). С момента последней связи с тревожкой прошло около 4 часов. Приказ начальника: "Застава — в ружье! Оперативному доложить: проводится учебный поиск на участке погз". В шишигу загрузили большую часть огневых средств, вплоть до гранатометов, и самое главное — уже готовый обед. Шутки шутками, но исчезло 7 вооруженных бойцов с радиостанциями, и УАЗ. Перед выездом начальник сказал: "Что бы мы не встретили, с участка проясню ситуацию как только что узнаем". На заставе остались я, связист, замполит, часовой со сменщиком, кочегар, повар. Добрались они до участка, доложили, что видят след. И тишина. Проходит час. Вернулся дозор с другого фланга. Вернулся смененный наряд с поста пограничного контроля. Замполит вооружает их, себя и кочегара, на трёх снегоходах "Барс" мчат через тайгу к участку. Добрались. Пошли по следу... Время идёт, уже остыл ужин, пропущен боевой расчёт, на улице темно. Оперативный дежурный кнокает мнея и связиста про то когда же кончится учебный поиск. И вот, весь этот холодный табор румяный и за[дол]баный возвращается на заставу, чистит оружие, разряжает магазины. Рассказывают мне такую историю: старшина вышел-таки по следу на козла, завалил первым же выстрелом. Подошел, довольно попинал тушку, присел на ещё тёплую добычу, закурил. У своего АКС-74 отстегнул магазин, сам автомат сложил и рядом положил. Вальяжно докурил, встал, попросил у кинолога длинный поводок: "Тут будем свежевать". В этот момент козёл вскочил, и сиганул в тайгу ломая кусты, снося сугробы. На его рогу болтался сложенный автомат без магазина. Прошли по следу. Нашли тело. Автомата нет. 3 километра таёжной тропы в притык к Уссури, и сильным ветром, заносящим следы. То есть след не так чтобы прямо занесло, но автомат пришлось поискать. Старшина в панике был — от погранотряда до заставы ехать меньше 2 часов, стукани кто особистам — всё, статья, срок. В лучшем случае увольнение, но это если прямо сильно так повезёт. Поэтому никаких вестей никому. Прочёсывали снег на полтора метра вправо и влево посреди февральской тайги. Тот самый снег, который по самые. Примерно в полвосьмого вечера автомат нашли. Впоследствии и особисты всё узнали, но это уже была сказка про жили-были — автомат на месте, недостач по патронам не выявили. А козла мы до того времени уже всей заставой съели.

Потому что Мишка был килограмм шестьсот или больше весом и среди коров выделялся как гулливер среди лилипутов. Серегу это бесило. Сильно бесило, ведь стоял Мишка на такой же привязи как и коровы, но при этом высовывался в центральный проход на полтуловища и мешал Сереге на "шастике" развозить корм. Либо отступал назад, когда его этим "шастиком" таранили с разгону, вставая ногами на заднюю площадку и мешал пройти со скребком. В общем бил Серега Мишку, то "шастиком" это трактор такой Т-16, то скребком, то вилами, то чем нипопадя. Мишка басовито мычал, глаза его наливались кровью, но была цепь крепка, а Серега быстр. Все так и было до одного дня. В этот день, а точнее поздний вечер, Серега шел по ферме с обходом, намереваясь после него сбегать домой и что то ему не нравилось. Что, он не понимал, но какое то беспокойство наполняло его изнутри.

— Блин, а где Мишка? — вдруг сообразил он, — где этот бычара-нестандарт!? — в этот момент, сзади что то звякнуло и Серега повернувшись охренел. Мишка стоял в центральном проходе. Цепь была, но на полу.

— Наверное осеменаторы не закрепили, — мелькнула мысль, но бык уже бил копытом и глаза наливались кровью. Бежать можно было только в одну сторону, противоположную от быка и Серега рванул. Мишка походу тоже. Цепь сзади звенела, слышалась тяжелая поступь и такое же тяжелое дыхание. Какую скорость набрал Серега, судить трудно, но был бы на Олимпиаде, стал бы призером.

— Хорошо, ворота для проветривания открыты — мелькнула мысль и Серега ломанулся на улицу, совсем не придав значения, что там выгребная яма, заполненная навозной жижей. Куда он и погрузился. Что это даже хуже чем бык, который вовремя тормознул, он понял после нескольких движений, тщетно пытаясь зацепиться за склизкие бетонные стены.

— Вот так и сд@хну в говне! — понял он, когда набухшая одежда тянула его вниз и подступала безысходность.

— Ты прости! - только и смог крикнуть он. Не хотелось с грехами уходить из этой жизни и Мишка подошел к краю ямы, как бы прислушиваясь. Потом мукнул и мотнул головой. И цепь, длинная цепь свешивающаяся с его шеи скользнув по стене ямы, упала Сереге почти в руки. Он схватился за нее как муравей за спасительную соломинку, — давай, Миша! — прохрипел он. И бык стал пятится назад. Когда Серега вытащенный на проход, обессиленный отпустил из рук цепь, бык больше не обращая на него внимания повернулся и побрел на свое место.

С этого дня ситуация изменилась. Мишка, из "нестандарта" переименовался в "братана", вместо тычков и ударов, отодвигался с прохода поглаживаниями и вкусняшками.

— Ты мне жизнь спас, а это больше чем братан! — поглаживая быка по огромной башке, приговаривал, Серега. Беда подкралась незаметно.

— Скоро сдадим на мясокомбинат! — заявила заведующая.

— Стар уже Мишка для осеменения, да и осеменаторы говорят, что пора на искусственное переходить!

— Кто стар?! — опешил Серега, — да он в самом расцвете сил. Не веришь, сама попробуй. Я постоянно это вижу. Да он знаешь какой производитель!

— Вопрос решенный, хватит тут ерунду морозить. Сказано на мясокомбинат, значит туда и поедет! — поджав губы, произнесла заведующая. Наверно обиделась на приглашение на пробу. И Серега понял, что уговоры бесполезны и рванул на центральную усадьбу.

Просидев рядом с секретаршей битых два часа, он все же попал к председателю.

— Нельзя Мишку на мясокомбинат, это братан мой! Он меня от смерти спас! — с порога начал он. Председатель посмотрел на него непонимающе. Выяснив, что Мишка это бык на ферме, он произнес:

— Братан, не братан, а людям надо деньги выдавать. Да и действительно, стар он уже. Но если хочешь, купи. По приемочной цене отдам. Деньги есть?

— Серега замялся, денег у него таких действительно не было.

— Я займу или в рассрочку можно? — взмолился он, — я отработаю.

— Ждать не могу. Вернее я то могу, люди не поймут, мне за уборочную надо рассчитываться. Так что если денег нет, поедет твой братан на мясокомбинат. И разговор окончен.

У Сереги оставался один выход и он им воспользовался.

— Надо дергать братан, — отцепляя цепь произнес он, — бежать надо, заколбасят тебя!

— И Мишка отвечал, мукая с пониманием.

Шли они всю ночь. Полями, перелесками, дорог не выбирали, было только направление. Когда забрезжил рассвет, уткнулись в какую то деревеньку. Серега постучал в первую попавшуюся избу. Дверь отворила бабулька.

— Мамаша, тебе производитель нужен? — выдохнул Серега.

— Мене? На кой?! — опешила та, опасливо, но смотрела на Серегу заинтересовано, окинув его взглядом с головы до пят. Тяжело вздохнула и добавила — стара я уже для производства-то, но у нас в деревне и молодух полно. Ты то парень видный.

— Да я не для себя спрашиваю, для братана. Бык-производитель тебе нужен — кивнул он за спину. Мишка стоял смирно невдалеке.

— Да на кой!? — опасливость бабки сменилась на какой то страх, когда она посмотрела за Серегином кивком.

— Ты пойми мать, его хотят на мясокомбинат отдать, а он мне больше чем братан, он мне жизнь спас! Я ведь за бесплатно предлагаю — и Серега поведал свою историю.

— Сейчас люди скот на пастбище будут выгонять, пойдем поговорим. Я бы взяла, да сено косить уже не в силах. Помогут, оставим. У нас сгодится, хороший производитель, хороший приплод. Не то, что эти местные недоростки, что и на корову запрыгнуть не могут.

Народ согласился, обещая бабке помочь сеном и комбикормами.

— Я к тебе обязательно приду, братан! — прощаясь с быком, произнес Серега. И на перекладных отправился в обратный путь. К деревушке, что они вышли, была другого района.

— И это хорошо, — подумал Серега. Но хорошо было не все. На ферме его ждал участковый и главный зоотехник.

— Где бык?! — поперли они нахрапом.

— Не скажу. — уперся Серега.

— Под суд ведь пойдешь. Тебе дома не живется что ли? На зоне сгнить хочешь? — напирал участковый, — А быка мы все равно найдем!

— Да мне плевать, я братана спас, а вы как хотите. Ищите.

Суд был довольно скорым. Не любили при советской власти расхитителей народного имущества. Прокурор напирал. Адвокат мычал. Серега молчал. И полтора года "химии" с возмещением заработал сполна. Судье видимо тоже колбасы не хватало.

Полтора года пролетело кому то быстро, а кому то долго. Но срок Серегин кончился и попер он не домой, а в ту деревушку. Нашел бабкин дом и постучал в двери. Бабка его узнала.

— На племянников с племянницами приехал посмотреть? — улыбнулась она.

— На каких таких племянников? — опешил он.

— Ну если Мишка твой братан, значит они тебе племянники. Вон там пасется сегодня стадо. И Мишка там и вся твоя родня. Иди смотри. Потом приходи чаю испить.

— Пропьет ведь все, сволочь, Жучка с Васькой окочурятся!

Съездил в город, купил им пять больших мешков сухого корма, что по дешевле, деньги и так почти последние, но хоть на душе спокойней.

Пообещал заплатить по возвращении ещё, когда денег заработает и уехал.

Через две недели звонок:

— Корм этот они не едят, деньги кончились — высылай.

Несколько раз за зиму денег высылал, только ближе к весне собака стала есть по-немногу корм и то только когда в молоке размокнет, да набухнет. Ближе к марту и кот, видно от безысходности, иногда чуть грыз.

Приехал, худущие просто жуть, еле откормил. За всю зиму только полмешка корма съели. Фигня все эти кормы.

Я говорю:

Странно как-то, у меня собака всегда хорошо сухие корма есть, а что за корм? Ну чтобы не купить его.

— Да не помню, завтра привезу.

Взял я мешок в руки, кот нарисован и гранулы, а внизу под названием фирмы надпись:

Наполнитель для кошачьего туалета!

О-о-о "полмешка только съели".