Не раз за собой замечала, что то, о чем я говорю, так или иначе происходит. Говорила о том, что не буду ходить в сентябре на пары любой ценой, так и не ходила — растяжение связок. Говорила о том, что мой сосед спасатель, который спасал детей из пожара, и было бы интересно посмотреть на него в деле. Посмотрела... Дома случился пожар, и спасал он уже меня. Если честно, то уже просто страшно, [м]лять, разговаривать.

Однажды я стала свидетелем изнасилования. Это было в деревне, мы играли в прятки, когда уже стемнело. Я спряталась за старым колхозным складом. Услышав голоса, замерла, но это были не мои друзья. На этот склад трое мужчин затащили женщину. Они били её, заставляли делать им мин@т, смеялись. Я сидела и боялась дышать, чтобы не выдать себя. Потом они потащили её в лес, а я пулей понеслась домой. Но мне никто не поверил. Все подумали, что мне показалось. А я до сих пор корю себя, что не смогла помочь.

В детстве ко мне в гости как-то пришла подружка. Родителей не было дома. И мы баловались с телефоном, недавно появившемся у меня дома, и звонили на случайные номера. Звонили и говорили: "А позовите Олю". Спустя несколько звонков в ответ услышали: "А Оля вчера умерла". Желание хулиганить отпало напрочь.

Меня считают неудачницей. Я собираю все пробки, когда опаздываю, все вокруг рвется, рушится и ломается, и уж тем более никогда не вытаскивала счастливых билетов и не выигрывала лотереи. А я так не считаю: я без операций выкарабкалась из состояния "одной ногой в могиле"; не раз убегала от маньяков; ни разу не попадала в аварию; меня чудом объезжают неродивые водители на пешеходках; облетают сосульки; со мной в принципе не случается никакого глобального пи[c]еца. И я думаю, что это большая удача.