Будучи лет десяти, очень любила наблюдать за этими синхронными подтанцовками у поп-исполнителей. У тётушки в то время в доме стоял трельяж — тот самый с одним большим зеркалом и двумя маленькими боковыми, — смотрящийся отражался с разных ракурсов во всех троих. Включала музыку и танцевала перед этим трельяжем, представляя, что со мной танцуют ещё два человека. Мы были самым синхронно дрыгающимся танцевальным коллективом на южном побережье!

На работе каждую неделю шаурверг: по четвергам все желающие заказывают шаурму и ребята, знающие хорошее место, где её готовят, ездят за ней в обед. Совместное поедание вкусной нездоровой пищи сплачивает коллектив лучше любых тренингов.

В 90-е родителей взорвали в машине. Опеку надо мной взял их лучший друг. Мне было 15, он был нежен и заботлив, помог оправиться от потери; я влюбилась, и мы стали спать вместе.

Однажды я узнала от коллеги родителей, что их гибель подстроил мой опекун, были доказательства. Меня забрали в детдом.

Через пять лет опекун умер, оставив мне большое наследство. Я танцевала на его могиле под нашу с ним песню, смеялась, а потом долго плакала, упав на землю. Я всю жизнь ненавижу и люблю этого человека.

Вдвоем с мамой ухаживаем за дементной бабушкой. И я не понимаю: зачем мы ей поддерживаем жизнь, это же извращение. Я не понимаю, куда уходит моя молодость — я или работаю, или въебываю дома. Мои выходные уходят на стирку простыней, так как она не хочет в памперсе лежать. Каждый раз она обсирается "нечаянно". За эти сутки уже трижды нечаянно. Я не понимю, почему моя несчастная мамочка не может поехать на море, ведь это, с@ка, [срано] существо еду из других рук не ест. Я не понимаю, почему мой ребенок не поест вдоволь клубники. Ради чего? Можно было бы сказать, что ради того, кем бабушка была раньше, только вот и была она говном всю жизнь — ради себя жила. Недавно у нее был инсульт, потратили много денег. И воет еще, за руки хватает: "Вы же меня спасете, не дадите умереть?" Сууууука, тебе 92 года, куда я тебя спасу?!!