Когда уходила от богатого и нелюбимого к моему бедному, но такому "своему" полицейскому, чувствовала за спиной крылья, счастье и свободу. Прошел год. Да, люблю. Да, это действительно мой человек, родной, тот самый. Но существование на границе с бедностью дает свои плоды. Я трачу свой доход на еду, проезд и оплату счетов, и когда подруги хвастаются новыми сумочками, мы выкраиваем последние деньги на форму. Стыдно за свою меркантильность, но мысли о неверном решении появляются все чаще.

Живу рядом с кладбищем. Как-то, года четыре назад, какие-то зеки закопали там живого парня. Благо гроб оказался не дорогой, и закопали не так уж и глубоко. Парень выбрался и пополз к ближайшим домам. Помню, как папа открыл дверь, а там он... Весь в земле, крови, сипящий и рыдающий.

Сейчас он наблюдается у психотерапевта, он мой лучший друг, и я представить не могу, сколько ещё людей те ублюдки закопали.

В студенческие годы мы поехали на выездную практику в Европу. И вот Париж, полночь, июль, прохладный ветер с Сены, и мы стоим под светящейся как новогодняя елка Эйфелевой башней. Моя подруга-одногруппница берет телефон и набирает номер мамы (у нас временная разница +5 часов, родителям на работу вставать рано).

— Мама! Ты не поверишь, я сейчас прямо стою под Эйфелевой башней, я сейчас от восторга опиииисаюююсь! Вы уже на работу собираетесь?

— Яна, [м]лять, сегодня воскресенье, писай без нас!

Ненавижу, когда начинают считать мои деньги. Я живу в столице, друзья сильно дальше. И тут начинается: как могу тратить на еду в месяц столько, сколько у кого-то зарплата в месяц? Да мы бы на твои деньги...

Серьёзно? Я к своей зарплате шёл работая до 12 ночи несколько лет подряд. С зарплатой в 120к я не могу позволить себе ипотеку, так как первый взнос на квартиру на окраине больше, чем стоит 3-комнатная квартира в их городе. Классно примерить цифры на уровень своего города, но ты сначала поживи тут.